Щит (роман)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Щит
Кокон
Shield
Жанр:

Научная фантастика

Автор:

Пол Андерсон

Язык оригинала:

английский

Дата первой публикации:

1963

«Щит» (англ. Shield) (другие названия Кокон, Барьер) — фантастический роман американского писателя Пола Андерсона. Впервые опубликована по частям в журнале Fantastic Stories of Imagination в 1962 году. Первая часть опубликована в июньском номере, вторая — в июльском. Роман опубликован полностью в 1963 году издательством Berkley Medallion.



Сюжет

События романа происходят в будущем Земли. После Ядерного обмена мир попадает под гегемонию США. Согласно доктрине Норриса остальным странам запрещено иметь вооружённые силы, ядерное оружие, развязывать агрессивные войны. Тем не менее, остальные страны, в частности, Китай, тайно вооружаются. США отправляют экспедицию на Марс. Земляне, работая совместно с марсианскими учёными, разрабатывают источник «потенциального барьера» - защитного силового поля - и с успехом его применяют. Поле неуязвимо для проникновения и для огнестрельного оружия, но в перспективе можно создать более мощные генераторы, защищающие от ядерного или лазерного оружия.

Молодой астронавт Питер Коскинен арестован агентами военной контрразведки (ВК), но сбегает при попытке китайцев его отбить. Узнав о сделанном открытии, ВК и китайцы начали охоту за астронавтами и захватили всех, кроме Коскинена, у которого с собой был готовый образец генератора поля. Оказавшись в трущобах, Коскинен попадает в плен к обитателям Кратера, где не действуют законы. Под прицелом лазерной винтовки Коскинен отдаёт генератор правителю Кратера Зиггеру, который собирается наладить их выпуск. Однако китайцы, собрав всю свою агентуру, нападают на Кратер. Вивьен Кордейро («карманный учёный» Зиггера) помогает Коскинену бежать из Кратера. Герои находят укрытие в доме Натана Абрамса, отца товарища Коскинена по полёту.

Понимая, что дом Абрамса является ненадёжным убежищем, его секретарь Ян Трембецкий выходит на связь с лидером подпольной группой эгалитарианцев Карсоном Ганоуэем, обещая ему помощь в свержении директора ВК Маркуса в обмен на убежище. Однако это оказывается страшной ошибкой – лидеры эгалитарианцев ставят своей целью насильственное свержение правительства и после отказа героев присоединиться подвергают их пыткам. Внезапно расширив поле, Коскинен буквально размазывает заговорщиков по стенам и убегает вместе с Вивьен. Герои достигают одной из вилл Зиггера, возводят на её заднем дворе своеобразную крепость и выдерживают там осаду прибывших агентов ВК. После провала переговоров Маркус пытается взорвать ядерную бомбу, но прибывший отряд армейского спецназа уничтожает агентов и самого Маркуса. Коскинен уже успел обзвонить массу абонентов и разгласить устройство генератора, так что властям приходится признать статус-кво.

Напишите отзыв о статье "Щит (роман)"

Ссылки

  • [lib.ru/ANDERSON/shield.txt «Щит» на Lib.ru]
  • [www.fantasticfiction.co.uk/a/poul-anderson/shield.htm «Щит» в базе fantasticfiction]
  • [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?5341 «Щит» в базе isfdb]

Отрывок, характеризующий Щит (роман)

Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.