Щёлоков, Николай Кононович

Николай Кононович Щёлоков
генерал-лейтенант Н. К. Щолоков
Дата рождения	23 мая (4 июня) 1887(1887-06-04)
Место рождения	Уральск, Оренбургская губерния, Российская империя
Дата смерти	12 апреля 1941(1941-04-12) (53 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	артиллерия, кавалерия
Годы службы	1907—1941
Звание	Российская империя Российская империя полковник
Часть	1-я Конная армия, 2-я Конная армия
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Никола́й Ко́нонович Щёлоков (Що́локов) (23 мая (4 июня) 1887 года — 12 апреля 1941 года) — советский военачальник, генерал-лейтенант (1940). Профессор, доктор военных наук.

Биография

Русский, православный. Родился в Уральске, в семье хорунжего Уральского казачьего войска Конона Николаевича Щёлокова. В 1904 году окончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, учился в Михайловском артиллерийском училище, выпущен в 1907 году. Проходил службу в 36-й и 47-й артиллерийских бригадах. С началом Первой мировой войны Уральскому казачьему войску вновь разрешили создать артиллерийские части. 26 ноября 1916 года состоялся приказ о формировании 2‑й Уральской казачьей батареи Уральского казачьего дивизиона (также находившегося в стадии формирования), 23 декабря 1916 года капитан Н. К. Щёлоков был назначен командиром батареи с переименованием в есаулы, он и занялся формированием новой части.

После Февральской революцией и падения самодержавия 21 марта 1917 года собрался Экстренный съезд Уральского казачьего войска, который вернул войску название Яицкого и впервые за 200 лет избрал войскового атамана — В. П. Мартынова. В мае 1917 года Н. К. Щёлоков был делегатом на Учредительном съезде Яицкого казачьего войска, который принял положения о полной независимости войска, 7—19 июня 1917 года — делегатом 2-го Всероссийского (учредительного) общеказачьего съезда, принявшего решение поддержать Временное правительство. Выступая на съезде, Н. К. Щёлоков призывал к общению с 1-м Всероссийским съездом советов рабочих и солдатских депутатов, констатировал разрыв с буржуазией и стремление казаков к демократии. Формирование батареи резко усложнилось, 30 апреля 1917 года был расформирован штаб Походного атамана, который занимался формированием новых казачьих артиллерийских частей, но к 8 июля 1917 года 2-я Уральская казачья батарея была сформирована. 22 июля батарея Щёлокова прибыла в действующую армию и присоединилась к Уральской казачьей дивизии, дислоцировавшейся в районе Слуцка. В боях батарее участвовать не пришлось, к тому времени любые казачьи части использовались для поддержания порядка в тылу и разоружения солдатских частей. После Октябрьской революции, 17 ноября 1917 года Ставкой было принято решение о демобилизации всех казачьих частей. Н. К. Щёлоков демобилизовался полковником. В марте 1918 года начались стычки между казаками Уральского войска и красногвардейцами, 29 марта Уральское войсковое правительство объявляет мобилизацию, Н. К. Щёлокову было предложено возглавить Уральскую казачью армию, но он отказался. Весной 1918 года Н. К. Щёлоков был направлен в Саратов в составе мирной делегации от войскового съезда, но в Уральск не вернулся.

В июле 1918 года Н. К. Щёлоков добровольно вступил в РККА, где занимался формированием красных казачьих частей из уральских казаков, с января по сентябрь 1919 года командовал кавалерийским полком. С 17 сентября по 1 ноября 1919 года — вр.и.д. начальника 8-й кавалерийской дивизии Червонного казачества в составе Конного корпуса С. М. Будённого, 19 ноября 1919 года развернутого в 1-ю Конную армию. С 1 января по 19 июня 1920 года и с 16 февраля 1921 года по 26 октября 1923 года Н. К. Щёлоков — начальник штаба 1-й Конной армии. С. М. Будённый вспоминал:

Николай Кононович — красивый, черноусый, всегда опрятно одетый, средних лет человек — прибыл в Конармию в январе 1920 года. Бывший подполковник, артиллерист, умный, хорошо подготовленный, он быстро освоился с обязанностями начальника штаба такого нового оперативного объединения, как Конная армия. Работал он старательно, как говорят, с душой, но в данном случае не проявил свойственной ему сноровки.

— Будённый С. М. Пройдённый путь

С 28 июля по 10 октября 1920 года Н. К. Щёлоков — начальник штаба 2-й Конной армии.

После войны, в 1923 году Н. К. Щёлоков назначен помощником и заместителем инспектора кавалерии РККА С. М. Будённого, с 1928 года — преподаватель тактики и артиллерии в 1-й Советской объединённой военной школе РККА им. ВЦИК. Во время следствия по делу «Весна» (1930—1931 годы), бывший полковник А. Л. Буевский назвал Щёлокова руководителем контрреволюционной организации в Инспекции кавалерии РККА, но следователи не решились трогать инспекцию, возглавляемую С. М. Будённым. С 1934 года Н. К. Щёлоков — пенсионер. В 1940—1941 годах начальник кафедры конницы Военной академии им Фрунзе.

Умер в 1941 году в Москве. Похоронен на Введенском кладбище.

Семья

• отец — Щёлоков Конон Николаевич, хорунжий Уральского казачьего войска, арестован и расстрелян в 1919 в Саратове
• мать — Щёлокова (Жаворонкова), Антонина Николаевна
• брат — Щёлоков, Борис Кононович (28 июля 1888 года — 2 октября 1938 года) — агроном-геоботаник. Арестован 29 апреля 1938 года УНКВД по ЗКО, осуждён 29 сентября 1938 года тройкой при УНКВД по ЗКО, приговор: ВМН. Расстрелян 2 октября 1938 года. Реабилитирован 19 января 1957 года военным трибуналом ЮжУрВО за отсутствием состава преступления.
• жена — Щёлокова, Валентина Ивановна (1899—1987)

Награды

Российской империи

• Георгиевское оружие — ПАФ от 10.04.1917 (награждён за отличия в 47-й артиллерийской бригаде)
• Орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом
• Орден Св. Станислава 2-й степени с мечами и бантом
• Орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом
• Орден Св. Станислава 3-й степени
• Орден Св. Анны 4-й степени

Советского Союза

• Орден Красного Знамени — Прик. РВСР № 773: 1925
• Медаль «XX лет РККА» — 1938

Во время гражданской войны Н. К. Щёлоков был также награждён золотыми часами и наградным револьвером.

Литература

• Антипов Н., Ахромкин А., Белянчиков А. За Веру, Народ, Отечество! Часть вторая, — Брянск. ГУП Брянск. Обл. полиграф. Объединение. 2008.
• Будённый С. М. Пройдённый путь. Книга вторая: М.: Воениздат, 1965.
• Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 1930—1931 годы, — М.: Московский общественно—научный фонд, 2000.

Ссылки

• [fotki.yandex.ru/users/wberdnikov/view/287851?page=0 Биография в фотоальбоме В. Бердникова]
• [www.yaik.ru/rus/forces/history/index.php?SECTION_ID=2195&ELEMENT_ID=2195&sphrase_id=370 Картагузов С.В. Уральская казачья артиллерия в годы Первой мировой войны, — статья на сайте Яицких/Уральских казаков]
• [www.rkka.ru/cavalry/Gv/kav_gv_kom.html Командный состав кавалерийских частей РККА в годы Гражданской войны]
• Щёлоков Николай Кононович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/20599/ЩЕЛОКОВ Статья из Советской исторической энциклопедии]
• [www.condensat.kz/nadezhda/nomer/130907/9.HTM Чесноков Н.Г. Исторический провал, — отрывок из книги, опубликованный на сайте газеты «Надежда»]

Отрывок, характеризующий Щёлоков, Николай Кононович

На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.