Тэраяма, Сюдзи

Сюдзи Тэраяма
яп. 寺山 修司
Дата рождения:	10 декабря 1935(1935-12-10)
Место рождения:	Хиросаки (Япония)
Дата смерти:	4 мая 1983(1983-05-04) (47 лет)
Место смерти:	Токио (Япония)
Гражданство:	Япония Япония
Профессия:	поэт, драматург, театральный режиссёр, кинорежиссёр, фотограф

Сюдзи Тэраяма (яп. 寺山 修司 Тэраяма Сю:дзи, [teɺ̠ajama ɕü̜ːʥi], 10 декабря 1935, Хиросаки, префектура Аомори — 4 мая 1983, Токио) — японский поэт, драматург, писатель, театральный и кинорежиссёр, фотограф и спортивный обозреватель (бокс и конные скачки). Был известен также склонностью к организации уличных представлений и демонстраций. Умер от цирроза печени.

Стилистическая характеристика

Творчество Тэраямы отличают самобытность, буйная фантазия, провокационный тон, богатство поэтических ассоциаций, интеллектуальная полемичность и заостренность в сочетании с жесткой оппозицией академизму; пристрастие к ярким визуальным и театральным эффектам; частое обращение к насыщенной (а иногда и гротескной) эротической образности; значительная роль, уделяемая материнской фигуре и темам, связанным с «эдиповым комплексом»; критическое отношение к пережиткам феодального общественного устройства, парадоксально перемежающееся с ностальгией по уходящему в прошлое традиционному укладу деревенской жизни. Многие произведения Тэраямы выросли из противоречивых влияний молодежной контр-культуры 60-х годов, критического осмысления западного воздействия на японское общество и богатых фольклорных традиций сельской Японии. Управляя собственным независимым театром «Тэндзё Садзики» и регулярно снимая авторское кино, Тэраяма проявил себя также как харизматичный лидер и незаурядный организатор. На протяжении своей творческой карьеры он сумел вовлечь в свои художественные начинания представителей самых разных слоев японского общества: от трудновоспитуемых уличных подростков до выдающихся актеров, музыкантов (J. A. Seazer, Кан Миками), поэтов (Сюнтаро Таникава), фотографов (Эйко Хосоэ), кинооператоров (Тацуо Судзуки) и художников (Таданори Йокоо, Aquirax Uno).

Библиография

Пьесы (неполный список)

• Горбун из Аомори (青森県のせむし男);
• Преступление толстушки Оямы (大山デブコの犯罪);
• Мария в мехах (毛皮のマリー, La Marie-vison);
• Выбрось книги, вали на улицу! (書を捨てよ街へ出よう);
• Наш век разъезжает на цирковом слоне (時代はサーカスの象に乗って);
• Yes (イエス);
• Еретики (邪宗門);
• Knock (ノック);
• Указания для прислуги (奴婢訓, Directions to servants);
• Синтокумару (身毒丸);
• Лемминги (レミング);
• Прощание с кино (映画館への別れ);

Фильмография

Полнометражные кино- и видеоработы

• Император Томатный Кетчуп (トマトケッチャップ皇帝, Tomato kecchappu kotei) (1971);
• Выбрось книги, вали на улицу! (書を捨てよ、町へ出よう, Sho o suteyo, machi e deyo) (1971);
• Пастораль: умрем на природе (田園に死す, Den’en ni shisu) (1974);
• Боксер (ボクサー, Bokusa) (1977);
• Плоды страсти (上海異人娼館, Shanghai ijin shokan, Les Fruits de la passion) (1981);
• Видео-переписка с С. Таникавой (寺山修司&谷川俊太郎ビデオ・レター, Video Letter); (1983)
• Прощание с ковчегом (さらば箱舟, Saraba hakobune) (1984).

Избранные короткометражные кино- и видеоработы

• Кошковедение (猫学, Neko gaku) (1960) (утерян);
• Клетка (檻, Ori) (1964);
• Введение в кинематограф для молодежи (青少年のための映画入門, Seishonen no tame no eiga nyumon) (1974);
• Кинотени: двухголовая девушка (二頭女−映画の影, Kage no eiga — nito onna) (1977);
• Прибор для чтения (書見機, Shoken-ki) (1977);
• Лабиринт в траве (草迷宮, Kusa-meikyu) (в сборнике Collections Privées) (1979).

Фотоальбомы

• Photothèque imaginaire de Shuji Terayama: Les gens de la famille Chien Dieu (寺山修司・幻想写真館・犬神家の人々) (1975)

Библиография

• Sorgenfrei C.F. Unspeakable Acts: The Avant-garde Theatre of Terayama Shuji And Postwar Japan. Honolulu: University of Hawaii Press, 2005

Ссылки

• Тэраяма, Сюдзи (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Тэраяма, Сюдзи

– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.