Щулепниковы
Поделись знанием:
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
| Щулепниковы | |
 | |
|
Описание герба: см. текст | |
| Том и лист Общего гербовника: |
VII, 79 |
|---|---|
| Часть родословной книги: |
VI |
Щулепниковы — русский дворянский род. Восходит к самому началу XVII века и записан в VI часть родословных книг Костромской губернии. Есть ещё дворянский род Щулепниковых более позднего происхождения.
Известные представители
- Александр Васильевич Щулепников (1796—1882) — адмирал, Кронштадтский комендант.
- Алексей Александрович Щулепников (1807—1882) — генерал-майор, владелец усадьбы Архангельское-Тюриково; женат на Домнике Ивановне Щулепниковой (ум. 1889). Похоронены на кладбище Новодевичьего монастыря.
- Щулепников, Иван Васильевич (1861—1913) — член IV Государственной думы от Костромской губернии.
- Щулепников, Михаил Сергеевич (1778—1842) — генерал-аудитор, директор аудиторского департамента Морского министерства[1].
- Щулепников, Павел Васильевич (1863—?) — костромской губернский предводитель дворянства в 1905—1908 годах.
- Щулепников, Сергей Афанасьевич — русский офицер, депутат Солигаличский, дворянин[2].
Описание герба
Щит разделён на четыре части, из них в первой в голубом поле видны выходящие из облака две руки, между собою соединённые. Во второй в серебряном поле означена шпага, вонзённая диагонально в землю. В третьей части в серебряном поле плывущий по морю корабль с парусами. В четвёртой части в голубом поле поставлен на земле золотой столп с сидящей на его вершине птицей.
На щите дворянский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера. Намёт на щите голубой, подложенный серебром.
Напишите отзыв о статье "Щулепниковы"
Примечания
- ↑ Щулепников, Михаил Сергеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ Щулепников, Сергей Афанасьевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Литература
- Щулепниковы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Герб рода Шулепниковых внесен в [gerbovnik.ru/arms/989.html Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 79]. Проверено 27 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Dwaa1FmW Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
- [ru.rodovid.org/wk/Род:Щулепниковы Род:Щулепниковы] на Родоводе
|
Это заготовка статьи о дворянском или купеческом роде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Щулепниковы
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
