Щулепников, Иван Васильевич

Иван Васильевич Щулепников
Дата рождения:	17 марта 1861(1861-03-17)
Дата смерти:	9 декабря 1913(1913-12-09) (52 года)
Место смерти:	Кинешма

Ива́н Васи́льевич Щулепников (1861—1913) — председатель Костромской губернской земской управы в 1905—1907 годах, член IV Государственной думы от Костромской губернии.

Биография

Из потомственных дворян Костромской губернии. Сын крупного землевладельца, уездного предводителя дворянства Василия Павловича Щулепникова (1817—1888). Землевладелец Кинешемского уезда (400 десятин). Младший брат Павел — также отставной офицер, губернский предводитель дворянства.

Окончил Нижегородский кадетский корпус (1878) и Александровское военное училище (1880), откуда выпущен был офицером в 18-ю артиллерийскую бригаду.

В 1890 году вышел в запас в чине поручика. В 1890—1902 годах был земским начальником 2-го участка Кинешемского уезда, в 1903—1905 годах — непременным членом губернского присутствия и, наконец, в 1905—1907 годах — председателем губернской земской управы. С 1907 года состоял уездным и губернским гласным. В 1908 году принимал участие в работах общеземской организации на Дальнем Востоке по оказанию продовольственной и санитарной помощи переселенцам, как уполномоченный по Амурской области. Был членом партии кадетов.

В 1912 году был избран членом Государственной думы от съезда землевладельцев Костромской губернии. Входил во фракцию кадетов. Состоял членом комиссий: по местному самоуправлению, распорядительной, о 300-летии юбилея дома Романовых, продовольственной, а также по народному образованию.

В 1913 году был комиссаром Костромской губернской земской выставки, устроенной в ознаменование трехсотлетия дома Романовых. Умер 9 декабря 1913 года в кинешемской гостинице на пути в своё имение Погост. В Государственную думу на его место был избран С. Ф. Грибунин.

Был женат на Екатерине Александровне Матвеевой (1864—1944), имел семеро детей.

Источники

• Александровское военное училище, 1863—1901. — Москва, 1901. — С. 83.
• 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанского, 1913.
• [www.tez-rus.net/ViewGood42481.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917.] — Москва: РОССПЭН, 2008.

Отрывок, характеризующий Щулепников, Иван Васильевич

– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.