Щуплецов, Сергей Борисович

Сергей Шуплецов
Полное имя	Сергей Борисович Шуплецов
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Дата рождения	25 апреля 1970(1970-04-25)
Место рождения	Чусовой, Пермская область, СССР
Рост	178 см
Вес	76 кг
Дата смерти	14 июля 1995(1995-07-14) (25 лет)
Место смерти	Ла Клюза, Верхняя Савойя, Франция
Карьера
В сборной	1990
Конец карьеры	1995
Медали
Олимпийские игры Серебро Лиллехаммер 1994 могул Чемпионаты мира по фристайлу Золото Лейк-Плэсид 1991 комбинация Золото Альтенмаркт 1993 комбинация Бронза Ла Клюза 1995 могул
Результаты
Олимпийские игры	02 ! (1994)
Чемпионат мира	01 ! (1991)
Кубок мира
Дебют в Кубке мира 5 января 1990 года  Побед в Кубке мира 17  Лучшая позиция в Кубке мира 1 (1993/94)  Могул 1 (1994/95)
Позиции на подиуме 1 2 3  Могул 8 7 1

Серге́й Бори́сович Шуплецо́в (25 апреля 1970, Чусовой, Пермская область, СССР — 14 июля 1995, Ла Клюза, Верхняя Савойя, Франция) — советский и российский фристайлист, двукратный чемпион мира в комбинации, вице-чемпион Олимпийских игр 1994 года в могуле, обладатель Кубка мира по фристайлу в общем зачёте. Заслуженный мастер спорта СССР (1991). Один из немногих фристайлистов, выступавших в трёх видах фристайла — могуле, акробатике и лыжном балете. Наиболее успехов Шуплецов добился в могуле и комбинации (виде программы, где фристайлисты соревновались во всех трёх дисциплинах).

Шуплецов — один из четырёх призёров Олимпийских игр во фристайле в истории российского спорта. Кроме Сергея медали во фристайле также выигрывали Елизавета Кожевникова (серебро-1992 и бронза-1994 в могуле), Владимир Лебедев (бронза-2006 в акробатике) и Александр Смышляев (бронза-2014 в могуле).

Спортивная биография

Родители Сергея Любовь Александровна и Борис Николаевич работали на металлургическом заводе в Чусовом. В 7 лет Сергей поступил в местную СДЮШОР «Огонёк» и поначалу занимался горнолыжным спортом. Через несколько лет в спортшколе получил развитие новый вид спорта — фристайл, и директор «Огонька» Леонард Дмитриевич Постников уговорил 15-летнего к тому времени Сергея «поменять профиль».

В конце 1980-х Шуплецов уже входил в сборную СССР по фристайлу. В Кубке мира дебютировал 5 января 1990 года на горе Габриэль в Канаде в лыжном балете. Через 9 дней впервые поднялся на подиум на этапе Кубка мира в Лейк-Плэсиде, заняв третье место в комбинации. 2 февраля 1990 года впервые выиграл этап Кубка мира, победив в комбинации во французском Ла Плане.

В феврале 1991 года 20-летний Шуплецов победил на чемпионате мира в Лейк-Плэсиде в комбинации (4-е место в могуле, 14-е место в балете, 23-е место в акробатике). В 1992 году на Олимпиаде в Альбервиле занял в могуле 12-е место (в Альбервиле разыгрывались медали только в могуле).

В марте 1993 года в австрийском Альтенмаркте вновь стал чемпионом мира в комбинации (8-е место в могуле, 17-е в балете, 27-е в акробатике).

8 января 1994 года впервые в карьере выиграл этап Кубка мира в могуле, победив в канадском Блэккомбе. Через месяц с небольшим выиграл серебро в могуле на Олимпийских играх в Лиллехаммере, уступив только канадцу Жану-Люку Брассару и опередив олимпийского чемпиона Альбервиля француза Эдгара Гроспирона. После Олимпиады Шуплецов успел ещё 8 раз подняться на подиум на этапах Кубка мира в могуле и комбинации, а вместе с тем и завоевать Кубок мира 1993/94 в общем зачёте. В зачёте могула и комбинации Сергей в том сезоне был вторым. В апреле 1994 года Шуплецов был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

В сезоне 1994/95 Шуплецов сконцентрировался только на могуле и стал мировым лидером в этой дисцпилине. За сезон Шуплецов принял участие в 18 этапах Кубка мира и ни разу не опускался ниже второго места — 11 побед и 7 вторых мест. Шуплецов выиграл и зачёт Кубка мира 1994/95 в могуле, опередив Гроспирона и Брассара. На чемпионате мира 1995 года во французском Ла Клюза Сергей впервые поднялся на подиум мирового чемпионата в могуле (до этого он был 4-м в 1991 году). Опередили Сергея лишь его извечные соперники Гроспирон и Брассар.

Всего за карьеру Шуплецов 135 раз выходил на старт этапов Кубка мира и выиграл 17 из них (13 в могуле и 4 в комбинации). Всего он 47 раз поднимался на подиум (31 раз в могуле и 16 раз в комбинации). В лыжном балете Сергей 7 раз за карьеру попадал в 10-ку лучших на этапах Кубка мира, однажды заняв 4-е место (в марте 1994 года в Альтенмаркте). В акробатике его лучшим достижением было 17-е место на этапе Кубка мира.

Женитьба

В мае 1995 года, за 2 месяца до гибели, женился на француженке Ингрид Гой (род. 1973), также выступавшей в могуле и попадавшей в 10-ку лучших на этапах Кубка мира. До того как Сергей женился на Ингрид, он около 4 лет встречался с российской фристайлисткой Елизаветой Кожевниковой, с которой познакомился в январе 1989 года на чемпионате СССР в Алма-Ате.

Шуплецов переехал жить к супруге во французское местечко Ла Клюза, столицу французского фристайла, где он несколько месяцев назад выиграл медаль чемпионата мира.

Гибель

Вечером 14 июля 1995 года Сергей, с юности полюбивший быструю езду на мотоцикле, отправился по делам. На узком горном серпантине в Ла Клюза он на полной скорости на своём мотоцикле врезался в выезжавший на шоссе автомобиль. Замерший спидометр мотоцикла показывал скорость 180 км/ч. Машина, в которую врезался Сергей, скрылась с места ДТП. На похоронах Сергея присутствовали многие известные спортсмены, в том числе его многолетние друзья-соперники Брассар и Гроспирон. После гибели Шуплецова 26-летний Гроспирон решил завершить свою карьеру, заявив, что не хочет больше выступать без Сергея. Похоронен Сергей по просьбе жены во Франции.

Выигранные Кубки мира

• Общий зачёт — 1993/94
• Могул — 1994/95

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=FS&competitorid=56337&type=biog Щуплецов на сайте ФИС]  (англ.)
• [www.skisport.ru/doc/read.php?id=60&mag_id=5 Формула успеха Сергея Щуплецова] — журнал «Лыжный спорт»
• [www.nevod.ru/local/d-02/index.php/d-02/993/art16 Скорость… Сальто… Смерть]
• [www.mk.ru/editions/daily/article/2004/02/02/120000-roman-v-snezhnoy-pyili.html «Роман в снежной пыли»] — «МК», 2 февраля 2004
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sh/sergey-shupletsov-1.html Сергей Щуплецов] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Щуплецов, Сергей Борисович

– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…