Щ-101
Щ-101 «Лосось» | ||
---|---|---|
Государство флага | СССР | |
Порт приписки | Владивосток | |
Спуск на воду | 25 декабря 1932 | |
Выведен из состава флота | 2 июня 1952 | |
Современный статус | разделана на металл | |
Основные характеристики | ||
Тип корабля | Средняя ДПЛ | |
Обозначение проекта | «Щука», серия V | |
Скорость (надводная) | 12 узлов | |
Скорость (подводная) | 8 узлов | |
Рабочая глубина погружения | 75 м | |
Предельная глубина погружения | 90 м | |
Автономность плавания | 20 суток | |
Экипаж | 37 человек | |
Размеры | ||
Водоизмещение надводное | 592 т | |
Водоизмещение подводное | 715 т | |
Длина наибольшая (по КВЛ) | 58,5 м | |
Ширина корпуса наиб. | 6,2 м | |
Средняя осадка (по КВЛ) | 3,9 м | |
Вооружение | ||
Артиллерия | 2 45-мм орудия 21-К, 1000 выстрелов | |
Торпедно- минное вооружение |
Носовые ТА: 4x533 мм, кормовые ТА: 2x533 мм Боекомплект (торпед): 10 | |
ПВО | 2 пулемёта |
«Щ-101» — советская дизель-электрическая торпедная подводная лодка времён Второй мировой войны, головная лодка серии V проекта Щ — «Щука». При постройке лодка получила имя «Карась», позже была переименована в «Лосось».
Содержание
История корабля
Лодка была заложена 20 марта 1932 года на заводе № 189 «Балтийский завод» в Ленинграде, в июне доставлена в разобраном виде на завод № 202 «Дальзавод» во Владивостоке для сборки и достройки, спущена на воду 25 декабря 1932 года, 22 сентября 1933 года вступила в строй, 26 ноября 1933 года вошла в состав 1-го дивизиона подводных лодок 2-й Морской Бригады Морских Сил Дальнего Востока.
Служба
Боевых походов не совершала.
За успехи в боевой и политической подготовке ЦК ВЛКСМ наградил лодку почётным комсомольским значком, увеличенная бронзовая копия которого разместилась на рубке[1]. Такой награды больше не удостаивался ни один военный корабль.
- В 1942 году была переоборудована в подводный минный заградитель, несла 40 мин типа «ПЛТ», размещённых в булях.
- С 5 ноября 1945 года использовалась только в учебных целях.
- 10 июня 1949 года переименована в «С-94». Отнесена к подклассу средних лодок.
- 2 июня 1952 года разоружена, выведена из состава флота, отправлена на утилизацию.
- В 1955 году разделана на металл на базе «Главвторчермета» в бухте Малый Улисс, Владивосток.
Командиры лодки
- 1933-… — Г. Н. Холостяков, будущий адмирал,
- … — Д. Г. Чернов
- . … - август 1945 — … — И. С. Дунец.
Сноски и источники
- ↑ [book.uraic.ru/elib/pl/lodki/shuka.htm Подводные лодки типа «Щука»]
Напишите отзыв о статье "Щ-101"
Ссылки
- [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/17-45/sh%20V/sh-101/sh-101.htm www.deepstorm.ru// Щ-101]
- [town.ural.ru/ship/ship/h101.php3 www.town.ural.ru// Щ-101]
Литература
- Морозов М. Э., Кулагин К. Л. «Щуки». Легенды Советского подводного флота. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 176 с. — (Арсенал коллекция). — ISBN 978-5-699-25285-5.
|
Отрывок, характеризующий Щ-101
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.