Щ-304

<th colspan="3" align="center"> <th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">История корабля</th>

Щ-304 «Комсомолец»
другие названия: «Язь», «Ударник», «Баржа № 550»
Государство флага	СССР СССР
Порт приписки	Кронштадт
Спуск на воду	2 мая 1931
Выведен из состава флота	4 января 1943
Основные характеристики
Тип корабля	Средняя ДПЛ
Обозначение проекта	«Щука», серия III
Скорость (надводная)	11,6 узлов
Скорость (подводная)	8,5 узлов
Рабочая глубина погружения	75 м
Предельная глубина погружения	90 м
Автономность плавания	20 суток
Экипаж	40 человек
Размеры
Водоизмещение надводное	572 т
Водоизмещение подводное	672 т
Длина наибольшая (по КВЛ)	57 м
Ширина корпуса наиб.	6,2 м
Средняя осадка (по КВЛ)	3,8 м
Вооружение
Артиллерия	45-мм орудие 21-К, 500 выстрелов
Торпедно- минное вооружение	Носовые ТА: 4x533 мм, кормовые ТА: 2x533 мм Боекомплект (торпед): 10
ПВО	2 пулемёта

«Щ-304» — советская дизель-электрическая торпедная подводная лодка времён Второй мировой войны, четвёртая и последняя лодка первой советской серии средних ДПЛ (серия III «Щука»).

История корабля

Лодка была заложена 23 февраля 1930 года на заводе № 112 «Красное Сормово» в Горьком, заводской номер 500/1, спущена на воду 2 мая 1931 года, в транспортном доке была доставлена в Ленинград на завод № 189 «Балтийский завод» для достройки. 15 августа 1934 года вступила в строй, 24 августа вошла в состав Морских Сил Балтийского Моря. При постройке лодка получила имя «Язь», позже была переименована в «Ударник», некоторое время из соображений секретности называлась «Баржа № 550», а после спуска получила окончательное имя «Комсомолец».

Щ-304 стала первой подводной лодкой, построенной на заводе «Красное Сормово».

Закладная доска лодки несла надпись:

Подлодка «Комсомолец» заложена в период осуществления пролетарской страной грандиозного плана индустриализации и социалистической стройки, в период жестокой борьбы рабочего класса под руководством Коммунистической партии с капиталистическим элементом города и деревни за социалистическую перестройку деревни, за колхозы и обобществление сельского хозяйства. Год закладки лодки был годом роста влияния СССР на мировой арене: на западе Великобритания вынуждена была восстановить с нами дипломатические отношения, преступно разорванные в 1927 году, на Востоке была разбита Китайская военщина, пытавшаяся выступить против нас с оружием в руках. Настоящая лодка строится на средства шефа морских сил — ВЛКСМ. Задача её — охранять морские подступы к городу Ленина.

Довоенная служба

• В 1939 году «Щ-304» выходила на патрулирование Финского залива,
• В 1940-1941 годах прошла капитальный ремонт и модернизацию на заводе № 194 «Кронштадтский морзавод», к началу войны находилась в ремонте с готовностью около 90 %.

Боевые походы

В 1941 году в связи с окончанием ремонта «Комсомолец» в боевые походы не выходил.

9 июня 1942 года лодка вышла в свой первый боевой поход. 11 июня она достигла острова Лавенсари, откуда начала форсирование созданного немцами противолодочного рубежа и преодолела его первой из подводных лодок КБФ в кампании 1942 года.

14 июня лодка прибыла на позицию.

15 июня обнаружен и атакован транспорт. Последовали взрывы, судно посчитали потопленным, однако через 10 часов лодка вышла в атаку на ту же цель, не пострадавшую от торпед. Считается, что была атакована плавбаза тральщиков «MRS-12», водоизмещением 5 635 брт известная ранее как пароход «Нюрнберг». После неудачной торпедной атаки «Комсомолец» всплыл и открыл артиллерийский огонь. Плавбаза ответила огнём своих орудий, и «Щ-304» произвела срочное погружение. После этой атаки лодка подвергалась множественным атакам кораблей и самолётов противолодочной обороны противника, провела более 90 часов под водой, 22 раза форсировала минные поля, была атакована 7 раз с воздуха, 14 раз кораблями, 3 раза береговыми батареями. По лодке было выпущено около 100 снарядов и сброшено более 150 глубинных бомб. 28 июня «Щ-304» вернулась на базу. За этот поход весь экипаж был награждён орденами и медалями.

23 августа лодка прибыла на остров Лавенсари, однако из-за поломки дизеля прервала поход и вернулась для ремонта в Кронштадт.

27 октября «Комсомолец» покинул Кронштадт, 29 октября — покинул Лавенсари. Больше на связь лодка не выходила и на базу не вернулась.

По одной версии, «Щ-304» погибла при выходе в море на одном из минных заграждений, по другой версии «Щ-304» успешно форсировала минные рубежи и пробыла на позиции до декабря. В пользу этой версии говорят сообщения о безуспешных торпедных атаках 13 ноября финского минного заградителя , о потоплении 17 ноября транспорта «Гинденбург» (7 888 брт) и повреждении другого транспорта, а также о гибели в начале декабря ещё нескольких судов. В соответствии с этой версией «Щ-304» погибла на минных заграждениях при возвращении на базу. Радиомолчание лодки может объясняться поломкой оборудования, решением командира, или нерасторопностью связистов штаба флота, которые могли не сообщить радистам лодки актуальные частоты, используемые для радиосвязи в этот период. Вместе с кораблём погиб весь экипаж: 40 человек.

Обнаружение

В 2004 году Щ-304 была обнаружена и опознана финскими ВМС. Подводная лодка погибла на мине в северной части заграждения «Насхорн» после 29 октября 1942 года. Щ-304 лежит носом на юг; носовая часть задрана вверх под углом 35-40° и возвышается над грунтом на 10 метров; корма ушла в грунт. В районе рубки палуба возвышается над грунтом около метра. Перископы убраны, оба люка (верхний рубочный и в центральный пост) открыты, в рубочном тамбуре у нактоуза открыта крышка. Вероятно, в момент зарядки аккумуляторов «Щ-304» подорвалась на мине кормовой частью и быстро затонула, так как больше половины корпуса от носа видно полностью и повреждений там нет никаких. На палубе мостика найдены останки верхней вахты; видимо моряки были пристегнуты штормтросами к ограждению рубки, и когда подводная лодка резко пошла вниз кормой вперед, вахту вдавило в «лимузин».

Командиры лодки

• 1933 — 1936 — К. М. Бубнов,
• 1936 — 1939 — И.А. Соколов,
• март 1939 — февраль 1940 — А. М. Середа,
• июнь 1941 — ноябрь 1942 — Яков Павлович Афанасьев.

Ссылки

• [www.sormovich.nnov.ru/archive/2023/ Первая сормовская «Щука», sormovich.nnov.ru, № 11 Март 2008]
• [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/17-45/sh%20III/sh-304/sh-304.htm www.deepstorm.ru// Щ-304]
• [www.town.ural.ru/ship/ship/h304.php3 www.town.ural.ru // Щ-304]
• [submarine.id.ru/sub.php?sh1 ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ ТИПА «Щ» (Щука) III, V, V-бис и V-бис-2 серии/ Источник: МОРСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ 2 — 2002 (Приложение к журналу «Моделист — конструктор») ]
• [diveforum.spb.ru/viewtopic.php?t=12033 Найденная дайверами Щ-304]
• [www.diveplanet.ru/underwater-video/dive-video/diver_24/2149/78676/ Видео погружения на Щ-304]

Литература

• Морозов М. Э., Кулагин К. Л. «Щуки». Легенды Советского подводного флота. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 176 с. — (Арсенал коллекция). — ISBN 978-5-699-25285-5.

Отрывок, характеризующий Щ-304

Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.