Щ-405
| Щ-405 | ||
|---|---|---|
| Государство флага |  СССР
| |
| Порт приписки | Кронштадт | |
| Спуск на воду | 16 декабря 1939 | |
| Выведен из состава флота | 13 июня 1942 | |
| Современный статус | затонула | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | средняя ДПЛ | |
| Обозначение проекта | «Щука», серия X-бис | |
| Скорость (надводная) | 13,6 узлов | |
| Скорость (подводная) | 7,9 узлов | |
| Рабочая глубина погружения | 75 м | |
| Предельная глубина погружения | 90 м | |
| Автономность плавания | 20 суток | |
| Экипаж | 39 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 590 т | |
| Водоизмещение подводное | 705 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 58,8 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 6,2 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 4 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | 2 x 45-мм орудия 21-К, 1000 выстрелов | |
| Торпедно- минное вооружение |
носовые ТА: 4x533-мм, кормовые ТА: 2x533-мм боекомплект: 10 торпед | |
| ПВО | 2 пулемёта | |
«Щ-405» — советская дизель-электрическая торпедная подводная лодка времён Второй мировой войны, серии X-бис проекта Щ — «Щука».
Содержание
История корабля
Лодка была заложена 31 декабря 1938 года на заводе № 194 «им. Марти» в Ленинграде под строительным номером 510 и предназначалась для Северного флота. Спущена на воду 16 декабря 1939 года.
Служба
«Щ-405» вступила в строй 7 июня 1941 года в составе учебной бригады подводных лодок в Кронштадте. К началу Великой Отечественной войны подводная лодка не завершила программу испытаний, степень технической готовности корабля составляла 98%.
С 28 июня 1941 года «Щ-405» вошла в состав Краснознамённого Балтийского флота. 19 июля «Щ-405» совершила переход в Таллин. В ночь на 21 июля в составе конвоя направилась в Триги и к вечеру заняла позицию в районе банки Штольпе. Днём 27 июля имела возможность торпедировать транспорт противника, но из-за ошибки торпедистов приняла в дифферентную систему около 2,5 тонн воды и пропустила момент залпа. С 1 августа находилась в районе мыса Брюстерорт. За время патрулирования неоднократно обнаруживала корабли и суда противника, но атаковать их по различным причинам не смогла и 8 августа была отозвана.
11 августа, при возвращении в базу, опасаясь обнаружения лодки противником, командир корабля капитан-лейтенант И. А. Сидоренко в нарушение правил отдал приказ о переходе из крейсерского в позиционное положение заполнением концевых цистерн главного балласта на ходу с работающими дизелями. В результате резкого ухода под воду на глубину 125 метров (при предельно допустимой в 90 м) командир, помощник командира старший лейтенант Е. С. Настин, старшины Е. Л. Черкасов и Г. Ф. Медведев были смыты с мостика и погибли, были залиты оба дизеля, часть элементов аккумуляторной батареи, раздавлена средняя цистерна главного балласта и спасательный буй. Когда лодке удалось всплыть, она была подвергнута бомбардировке и обстреляна из пулемётов немецким самолётом.
При повторном экстренном погружении лодка ушла на глубину 115 метров, не пополнив запасы сжатого воздуха, в результате чего для всплытия пришлось использовать воздух из запасных торпед и сбросить все боевые торпеды. После всплытия «Щ-405» двигалась на электромоторах, после разрядки аккумуляторной батареи около двух суток дрейфовала в море в районе мыса Тахкуна и утром 13 августа села на мель. Так как радиостанция вышла из строя, на берег вплавь были отправлены два матроса, и через сутки «Щ-405» была снята с камней тральщиком «БТЩ-207», отбуксировавшим её в Таллин.
Через трое суток ремонта лодка была подготовлена к выходу в море, но из-за гибели вновь назначенного командира капитана 3 ранга К. М. Волошина осталась в базе.
28 августа 1941 года «Щ-405» в составе отряда прикрытия совершила прорыв из Таллина в Кронштадт (на борту подводной лодки находился штаб и командование 2-й бригады подводных лодок Балтийского флота), 31 августа перешла в Ленинград и до 16 октября находилась на ремонте на заводе № 194. Всю зиму 1941/1942 годов лодка стояла в Ленинграде, экипаж занимался боевой подготовкой.
Гибель
В ночь на 8 июня 1942 года «Щ-405» перешла в Кронштадт и вечером 11 июня вышла в Финский залив по направлению к острову Лавенсари для дальнейшего следования в район Норчёпингской бухты.
С наступлением темноты 12 июня «Щ-405» двигалась в надводном положении, в ночь на 13 июня 1942 года прошла остров Сескар, но в Лавенсари не прибыла.
15 июня в 4 милях западнее Сескара сторожевые катера обнаружили в воде тела помощника командира «Щ-405» капитан-лейтенанта М. С. Бакутина и старшего рулевого В.В. Жулепникова, а спустя сутки у берега был найден труп командира лодки И.В. Грачёва (все похоронены на острове Сескар). Ни один из 39 членов экипажа спасён не был[1].
Поиск корабля с воздуха выявил наличие большого масляного пятна в 3 милях северо-западнее банки Нагаева, где немцы выставили минное заграждение.
Точное место и причина гибели «Щ-405» не установлены. Так как ни кригсмарине, ни финские ВМС не сообщали об уничтожении лодки своими кораблями или авиацией, основной версией остаётся подрыв на морской мине при движении в надводном положении в тёмное время суток.
Напишите отзыв о статье "Щ-405"
Примечания
- ↑ [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/memory/sh405.htm Список членов экипажа Щ-405 на сайте deepstorm.ru]
Ссылки
- [town.ural.ru/ship/ship/h405.php3 Великая Отечественная война — под водой]
- [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/17-45/sh%20X-b/Sh-405/Sh-405.htm Штурм глубины: Энциклопедия отечественного подводного флота]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Щ-405
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
