Ыкылас Дукенов
| Ыкылас Дукенов | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
Карагандинская область, Жанааркинский район |
| Дата смерти | |
| Место смерти |
Жамбылская область, Сарысуский район, местность Куарал |
| Профессии |
композитор-кюйши, кобызист |
| Инструменты |
кобыз |
Ыкылас (Ыхлас) Дукенов (Дукенулы) (1843, Карагандинская область, Жанааркинский район—1916, Жамбылская область, Сарысуский район, местность Куарал) — казахский народный композитор-кюйши, кобызист, один из основателей школы кобыза.
Биография
Ыкылас происходил из казахского рода жетыру (Младший жуз), подрода тама, внутри тама — жоги[1]. Он родился в творческой семье: его дед Алтынбек был искусным ювелиром, кузнецом, мастерил музыкальные инструменты, играл на них, отец Дукен славился как кюйши-виртуоз. Поэтому Ыкылас с детства впитал в себя мотивы устного творчества (жыр, легенды, сказки, кысса), рано определился как музыкант — с 7-8 лет умел исполнять кюи отца, в 15 лет выступал перед большой аудиторией. Необыкновенный талант юноши был отмечен известными акынами Жанаком Сагындыкулы и Шоже Каржаубайулы, высокую оценку его музыкальному исполнительскому умению дали знаменитые Таттимбет Казангап-улы и Тока Шонман-улы.[2]
В 18-летнем возрасте Ыкылас внёс большие изменения в кюи отца, подняв их к высотам классической формы, тогда же он начал бороться за чистоту и ясность звучания кобыза.[2] По словам А. К. Жубанова он «первым вырвал кобыз из рук баксы и поставил этот замечательный народный инструмент с человеческим голосом на службу новой жизни народа».[3]
Исполняя произведения устного народного творчества на кыл-кобызе, Ыкылас одновременно развил и углубил звуковой комплекс этого инструмента. Первые его оригинальные кюи тесно связаны с интонациями музыкального фольклора. В ряду других музыкальных произведений они отличаются необычностью темпа, ритмичностью построения, многогранностью тематического диапазона, идейным содержанием. Ему принадлежат кюи героико-эпического, философско-лирического плана («Кертолгау», «Коныр», «Ыкылас», «Казан», «Камбар — Назым», «Жезкиик», «Акку», «Шынырау», «Жалгыз аяк»), социально-гражданские, сатирические кюи, высмеивающие волостных управителей, представителей царской власти («Ерден», «Жарым патша», «Бесторе» и другие) .[2]
В городах Омске, Кызылжаре, Акмолинске, на ярмарках, где бывал Ыкылас, он не находил себе равных в игре на кобызе. Его учениками были известные мастера народного искусства Сугир Алиулы, Ашай, Айкен, сын Ыкыласа — Тусупбек также мастерски играл на кобызе, научил кюям своего отца Д. Мыктыбаева.[2]
Память
В Таразе раз в два года проводится республиканский конкурс исполнителей на кобызе «Жез киік», посвященный памяти Ыкыласа[4]. Интересно, что состязания открывает игрой на кобызе самого Ыкыласа один из его потомков[5].
Напишите отзыв о статье "Ыкылас Дукенов"
Примечания
- ↑ Жолдасбекұлы М., Салғараұлы Қ., Сейдімбек А. Дүкенұлы Ықылас // Елтұтқа. Ел тарихының әйгілі тұлғалары. — Астана: KÜL TEGIN, 2001. — С. 231. — 358 с. — ISBN 9965-441-26-X.
- ↑ 1 2 3 4 Казахская ССР: краткая энциклопедия / Гл. ред. Р. Н. Нургалиев. — Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1991. — Т. 4: Язык. Литература. Фольклор. Искусство. Архитектура. — С. 269. — 31 300 экз. — ISBN 5-89800-023-2.
- ↑ Жубанов А. К. Струны столетий. — Алма-Ата, 1958. — С. 229.
- ↑ [gazeta.magnolia.kz/articles/817-muzyka-iz-glubiny-vekov.html газета "Магнолия", 13.12.12. В Таразе прошел II республиканский конкурс исполнителей на кыл-кобызе «Жез киік»]
- ↑ [azh.kz/ru/news/view/13173 газета "АкЖайык", 3.01.13., "Наследница"]
Отрывок, характеризующий Ыкылас Дукенов
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
