Ышбара-Толис-шад хан

Ышбара-Толис-шад хан (Ешбар Елтерис каган) 沙钵罗咥利失可汗
Западно-тюркский каган
634 — 659
Предшественник:	Нишу Дулу хан
Преемник:	Халлыг Ышбара-Джагбу хан
Смерть:	659(0659)
Род:	Ашина
Отец:	Бага-шад

Ышбара-Толис-шад хан (кит. упр. 沙钵罗咥利失可汗, пиньинь: shaboluoxilishikehan, палл.: Шаболосилиши кэхань — тронное имя, личное имя — кит. упр. 阿史那同俄, пиньинь: ashinatonge, палл.: Ашина Тунъэ) — каган Западно-тюркского каганата с 634 года по 659 год. Наследовал престол после старшего брата Нишу Дулу хана.

Правление

Первые годы правления прошли в долгожданном спокойствии. В 637 году каган отправил посла к императору Китая, чтобы договориться о браке. Император посла принял ласково, но о браке говорить не стал. Каган был принужден начать управленческую реформу в каганате. Главной угрозой существования кагана было вечное соперничество тюркских племён дулу и нушиби. Поэтому каган решил разделить их, назначив пять правителей аймаков для дулу и пять для нушиби. Так Западно-тюркский каганат стал союзом десятистрельных тюрок, поскольку в качестве символа власти каждому хану давали стрелу.

Реформа не сплотила каганат, а наоборот, развалила его. Тюрки-тюркюты, родственники рода Ашина, посчитали себя обделёнными. Во главе встал Тун Тутунь. Каган собирался уничтожить его, но потерпел поражение и вместе с младшим братом Бури-шадом бежал в Харашар. В лагере победителей возник раскол: коренные тюрки и Тун Тутунь желали Юкук-шада поставить каганом, а нушиби желали вернуть Ышбару-Толис-шада и сделать его вторым каганом. Скоро Тун Тутунь был убит и нушиби Ассык Кюль-сыгиня разбили Юкук-шада. Ышбара вернулся в каганскую ставку. В 638 Юкук-шада провозгласили Ирбис Дулу-ханом, племена дулу признали его. В каганате возникло двоевластие.Во время войны между племенами дулу и нушиби(с 640 по 657 гг.) воспользовавшись ослаблением каганата из-за междоусобиц, в 659 году китайские войска вторглись в Жетысу(Семиречье) и попав в плен в 659 Ышбара-Толис-шад умер.

Предшественник: Нишу Дулу хан

Западно-тюркский каган 634—659

Преемник: Халлыг Ышбара-Джагбу хан

Ссылки

• Гумилёв Л. Н. [gumilevica.kulichki.net/OT/index.html Древние тюрки]. — СПб.: СЗКЭО, Издательский Дом «Кристалл», 2002. — С. 576. — ISBN 5-9503-0031-9.

Отрывок, характеризующий Ышбара-Толис-шад хан

Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.