Ы

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ЬІ»)
Перейти к: навигация, поиск

Ы, ы — 29-я буква русского и 28-я буква белорусского алфавитов, является лигатурой. В других национальных славянских кириллических алфавитах отсутствует (в современных южнославянских языках древние звуки [ы] и [и] совпали давно, но буква Ы из сербского и болгарского алфавитов была исключена только в XIX веке; а в украинском алфавите вместо пары Ы/И используется И/І). Используется также в кириллических письменностях неславянских языков.





История

Название

В древней кириллической азбуке[1]:45 и церковнославянской азбуке буква Ы носит название ѥры (ст.-сл.) или еры́ (ц.-сл.), смысл которого неизвестен, но явно родственен названиям букв «еръ» (Ъ) и «ерь» (Ь). Буква Ы называлась «еры» в изданиях авторитетного орфографического словаря русского языка Д. Н. Ушакова до 1964 года включительно, в более поздних изданиях словаря она называлась «ы»[1]:57.

Написание

В древнейших формах глаголицы и кириллицы буква Ы, вероятно, отсутствовалаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4344 дня]; в более поздних она построена механическим объединением знака для Ъ или Ь со знаком І или И (в старославянских памятниках встречаются все возможные комбинации диграфа; в старой кириллице элементы буквы могли также соединяться чёрточкой). Числового значения не имеет. В наиболее «классической» форме глаголическую Ы принято рисовать как , а кириллическую приблизительно до XIV века — как ЪІ ъі (Ꙑ ꙑ), для позднейших времён — как современную Ы ы (включая и церковнославянский язык). В русские рукописи современная форма проникает с конца XIV века из южнославянских (балканских) рукописей[2]. В кириллице буква Ы обычно считается 30-й по порядку, в глаголице по счёту 31-я.

Фонология

Гласная фонема /ɨ/, обозначаемая буквой «ы», существовала ещё в праславянском языке. Обычно происходит из долгого звука *ū [uː], чем объясняются чередования ы/у, ы/ов и т. п.: слу́шать — слы́шать, рыть — ров. Согласно Московской фонологической школе в современном русском языке отсутствует самостоятельная фонема /ɨ/, а звук [ɨ] является лишь аллофоном фонемы /i/ после твёрдых согласных.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4250 дней] Петербургская фонологическая школа рассматривает /ɨ/ как отдельную фонему.

Правила употребления буквы «ы»

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Русский язык

  • После большинства согласных буквы И и Ы отражают фонетическое явление смягчения согласных: бить — быть, вить — выть, следи — следы, грози́ — грозы́, клик — клык, мило — мыло, пил — пыл, сгори — с горы, сир — сыр, ти́кать — ты́кать, графи́ — графы́.
  • После шипящих, как мягких, так и твёрдых, в сочетаниях ЖИ, ШИ, ЧИ, ЩИ употребляется буква И, а не Ы, поскольку в древности шипящие буквы произносились мягко, поэтому после них писали только мягкие гласные, хотя уже тогда стали отступать от этого. Позже, в некоторых случаях, после шипящих стали писать Ы (для отличия одних форм слов от схожих с ними других форм), но написание шипящих с И всегда являлось основным; таким же основным оно стало и для русского языка. Отступления от этой системы допустимы в иноязычных именах и названиях: Жылыойский район, Чыонг Тинь, Шымкент.
  • После Ц, мягкость которого также от контекста не зависит, употребление букв И и Ы описывает гораздо более сложная исторически сложившаяся система правил; они приведены в статье «Ц (кириллица)».
  • После велярных согласных Г, К, Х, которые бывают как твёрдыми, так и мягкими, Ы тем не менее практически не употребляется. Объяснение историческое: в древности эти согласные не могли смягчаться; точнее, вместо смягчения они переходили в шипящие (стол — сто́льный, но друг — дру́жный, век — ве́чный, пух — пушно́й) или свистящие (ср. с ц.-сл. оборотами речи: почить в БозеБогъ; темна вода во облацехоблакъ, на воздусяхвоздухъ; такое чередование осталось, например, в украинском склонении: нога — на нозі, рука — на руці, муха — на мусі) и использовались только с Ы. Позже в русском языке в этой позиции Ы перешло в И. В настоящее время сочетания гы, кы, хы встречаются в звукоподражаниях и просторечии (гыгыкать, кыш, Кыся, Олегыч, Маркыч, Аристархыч), либо в заимствованиях и вообще в иноязычных именах и названиях (кок-сагыз, акын, такыр, Мангышлак, Кызыл, Архыз).
  • После гласных и в начале слов Ы также встречается только в звукоподражаниях, собственных именах и заимствованиях (ыкать, ых; Ыгыатта, Ыджыдпарма, Джайаыл, Суыкбулак, Хабырыыс, ыр, ынджера), хотя звук [ы] в начале слов вполне обычен, если начинающееся на И следует без паузы за оканчивающимся на твёрдую согласную (вот [ы] всё, Иван [Ы]ваныч). Это же самое фонетическое явление на стыке приставки и корня отражается на письме (подытожить, cыграть, безымянный), за исключением иностранных приставок (постинфарктный, хотя предынфарктный), приставок на гортанные и шипящие (межигровой, сверхизысканный) и слова взимать с производными.
  • После Й буква Ы встречается только в транслитерированных иноязычных именах и названиях: Тайынша, Чыйырчык.
  • После Ъ буква Ы, вероятно, не встречается вообще (хотя теоретически в транскрипции и транслитерации не запрещена). После Ь может встречаться во вьетнамских заимствованиях (Тьы-ном, Тьы куокнгы).

Церковнославянский язык

Употребление букв Ы и И (І) близко к русскому, хотя частично отражает старославянскую ситуацию:

  • после большинства согласных употребление Ы и И смыслоразличительное и фонетически обусловленное (бити — быти и т. п.); но, в отличие от русского, в склонении одного и того же слова могут одновременно встречаться окончания и , например: раби (им. пад. множ. ч. от рабъ) — рабы (вин. и твор. пад. множ. ч.);
  • упомянутый выше переход гы, кы, хы в ги, ки, хи в ц.-сл. также состоялся, то есть Ы после гортанных не бывает;
  • после шипящих бывает и Ы, и И; произносится это одинаково, разница только смысловая: мужи́ (им. пад. множ. ч. от мужъ) — мужы́ (вин. и твор. пад. множ. ч.); юноши (род. и дат. пад. ед. ч. от юноша) — юноши (им. и зват. пад. множ. ч., а также им., вин. и зват. пад. двойств. числа) — юношы (вин. пад. множ. ч.); нищимъ (твор. пад. ед. ч.) — нищымъ (дат. пад. множ. числа) и т. п.;
  • написание ци (ці перед гласными) бывает только в заимствованиях (Цицеронъ, Констанція);
  • после приставок на согласную И может как переходить в Ы, так и не переходить; возможны также написания с ъи вместо Ы (подъимати/подымати, но ѿимати с И), для разных приставок и корней преимущественное написание может быть разным.

Другие языки

В кириллических алфавитах для тюркских, монгольских и финно-угорских языков Ы обозначает либо звук, идентичный русскому [ɨ], либо близкие по артикуляции заднеязычные или среднеязычные гласные: в казахском [ɯ], в татарском [ɤ] и др.

Неогубленный гласный среднего ряда верхнего подъёма в латинице

  • В чешском как языке с достаточно долгой историей письменности звуки [ы] и [и] на определённом этапе развития фонетически совпали, однако по-прежнему различаются на письме: для исторического звука [ы] используется буква Y, а для [и] — соответственно I. Аналогичное различение имеется и в польском языке, с той лишь разницей, что фонетически эти два звука по-прежнему различаются. Эта же система обычно используется для латинской транскрипции с русского, белорусского и украинского и для транслитерации кириллицы вообще.
  • В румынском языке, латинская письменность для которого была введена только в 1860-е годы (см. статью «Румынский кириллический алфавит»), звуки [ы] и [и] различаются на письме иначе: [ы] передаётся буквой î в начале слов и буквой â в других позициях; [и] обозначается обычной буквой I.
  • В турецком языке, латинизированном в 1920-е годы, и в недавно переведённом на латинскую графику азербайджанском звуки [ы] и [и] различаются на письме третьим способом: [ы] изображается буквой I, ı без точки, а [и] — буквой İ, i с точкой.
  • В едином латинизированном алфавите 1920—30-х годов звуки, близкие к [ы], обозначались символом, визуально идентичным мягкому знаку Ь ь.

«Ы» в искусстве, культуре, технике, географии и Интернете

Таблица кодов

Кодировка Регистр Десятичный код 16-ричный код Восьмеричный код Двоичный код
Юникод Прописная 1067 042B 002053 00000100 00101011
Строчная 1099 044B 002113 00000100 01001011
ISO 8859-5 Прописная 203 CB 313 11001011
Строчная 235 EB 353 11101011
KOI 8 Прописная 249 F9 371 11111001
Строчная 217 D9 331 11011001
Windows 1251 Прописная 219 DB 333 11011011
Строчная 251 FB 373 11111011

В HTML прописную букву Ы можно записать как Ы или Ы, а строчную ы — как ы или ы.

Начиная с версии 5.1 в Юникоде есть отдельные коды для формы ЪІ (в отличие от ЬІ): U+A650, U+A651 (Ꙑꙑ).

Напишите отзыв о статье "Ы"

Примечания

  1. 1 2 Иванова В.Ф. Современный русский язык. Графика и орфография. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1976. — 288 с.
  2. Карский, с. 168.

Литература

В Викисловаре есть статья «ы»


Отрывок, характеризующий Ы



Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.