Эанатум
- Не следует путать с именем Энаннатум I.
Э-Ана-тум<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Изображение Эанатума на «Стеле коршунов» | ||
| ||
|---|---|---|
| Предшественник: | Акургаль | |
| Преемник: | Энаннатум I | |
| Род: | I династии Лагаша | |
| Отец: | Акургаль | |
Эанатум (шумер. «В храм Ана приносимый») — правитель (энси) шумерского государства Лагаш, правил приблизительно в 2450 — 2425 годах до н. э., из I династии Лагаша.
Содержание
Война с Уммой
Эанатум, временно избранный лугалем, нанёс поражение энси Уммы Ушу, отобрал район Гуэден и восстановил пограничную стелу Месилима, разбитую уммаитами. Жители Уммы и преемник Уша Энакалле дали клятву никогда не вторгаться в область Лагаша и платить дань, примерно 300 тысяч литров ячменя в пользу храмов богов Нингирсу и Нанше.
Победа над Уммой была увековечена на так называемой «Стеле коршунов». Это сильно разрушенная, более чем полутораметровая каменная плита, покрытая рельефами и письменами. На одном из её фрагментов изображена стая коршунов, терзающих тела павших воинов.
«Я, Эанатум, на Умму, подобно злому ветру ветров, потоп наслал… Людей Уммы оружием поразил, горы трупов насыпал. …Эанатум ударил, 3600 трупов нагромоздил. …Я — Эанатум — для Нингирсу чужие земли разрушил, Нингирсу его любимое поле Гуэден в руки вернул.»— «Стела коршунов»
Подчинение большей части Шумера и отражение внешней угрозы
Затем Эанатум подчинил своей власти почти весь Шумер. Надписи Эанатума говорят о захвате таких городов, как Ур, Урук, Уру-аз (букв. «Город собаки»), Мишеме, Аруа и, кажется Ларсы (Ки-Уту, «Место бога солнца»). После чего он пресёк поползновения эламитов на восточные границы Лагаша и захватил энси Уруа (букв. «Город», возможно, Адамдун, одно из важнейших номовых государств в Эламе), стоящего во главе эламитов.
Некоторые надписи Эанатума упоминают ещё одну крупную войну происшедшую, видимо, в конце его правления. Он разгромил Зузу, лугаля Акшака и его вассала правителя Киша. Киш был захвачен лагашскими воинами, а Зузу отброшен на свою территорию, а, возможно, что даже и убит. И хотя в своём родном Лагаше Эанатум должен был в дальнейшем довольствоваться только титулом энси, он после этой победы принял звание «лугаля Киша». Войско Эанатума доходило, может быть, даже до Мари. Победная реляция Эанатума рассказывает об этом так:
«Эанатум Элам — гору удивительную — оружием поразил, горы трупов там насыпал, энси штандарта Уруа, во главе стоявшего, оружием поразил, горы трупов там насыпал. Город Умму оружием он поразил, горы трупов там насыпал, богу Нингирсу его любимое поле Гуэден в его руки вернул. Город Урук оружием он поразил, город Ур оружием поразил, Ки-Уту оружием поразил, город Уруаз разрушил, его энси убил, город Мишиме разрушил, город Аруа уничтожил. Перед Эанатумом, названным именем вместе с (?) Нингирсу, все чужие страны задрожали
Из-за Эанатума Элам задрожал, Элам в свою страну вернулся, Киш задрожал, царь Акшака в свою страну вернулся. Эанатуму, энси Лагаша, все страны покорились. Бог Нингирсу Элам, Субар, Уруа, от (канала) Асухура оружием поразил. Киш, Акшак, Мари от Антасурры бога Нингирсу оружием поразил».— вотивная надпись Эаннатума на валуне
Политическая обстановка в Шумере на то время
Однако некоторые важные части Шумера не были им завоеваны. Так он, видимо, не владел Ниппуром; чем отчасти и объясняется, может быть, тот факт, что Эанатум не попал в «Царский список». Ниппуром в то время владел Эн-Шакушана, правитель Урука, оставивший там надписи. Тем не менее, каким-то признанием в Ниппуре Эанатум пользовался, так как уже гораздо позднее ему оказывалось посмертное почитание в этом священном городе вместе с Хатанишем, единственным царём династии Хамази. Показательно также отсутствие в надписях Эанатума упоминаний Адаба и соседних с ним городов Шуруппака и Кисуры; приблизительно в это время в Адабе должен был править Лугальанемунду.
Не был по-настоящему им завоеван и Урук, где продолжала править II династия Урука, и хотя Ур и был действительно захвачен, что видно из надписи Эанатума, найденной в Уре, но, очевидно, там его власть продержалась недолго и вскоре Ур вновь вошёл в состав государств II династии Урука.
Строительная деятельность
Эанатум продолжал строительную деятельность своего деда Ур-Нанше, возводя городские стены, каналы, бассейны, храмы, а также хозяйственные сооружения при храмах. Особое внимание надписи Эанатума уделяют прорытию канала, посвящённого богу Нингирсу и получившего название Луммагимдуг (букв. «Лумма создал хорошо»). Лумма, как отмечает надпись, было родовым именем данным Эанатуму в Тиднуме, в то время как Эанатум — это его шумерское имя.
От его времени дошли хозяйственные и юридические документы, строительные надписи.
Несмотря на его победы и его гордый титул «покоритель всех стран, владыка Гирсу», у Эанатума был, похоже, несчастный конец, потому что его преемником стал не один из его сыновей, а его брат Энаннатум. Это указывает на вероятность того, что умер он не естественной смертью, но пал в бою, что обернулось катастрофой для Лагаша, от которой страна так уже полностью и не оправилась.
Напишите отзыв о статье "Эанатум"
Литература
- История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Часть 1. Месопотамия / Под редакцией И. М. Дьяконова. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. — 534 с. — 25 050 экз.
- Крамер Самюэль. Шумеры. Первая цивилизация на Земле / Пер. с англ. А. В. Милосердовой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. — 384 с. — (Загадки древних цивилизаций). — 7 000 экз. — ISBN 5-9524-0160-0.
- Бертман Стивен. Месопотамия: Энциклопедический справочник / Пер. с англ. А. А. Помогайбо; коммент. В. И. Гуляев. — М.: Вече, 2007. — 414 с. — (Библиотека мировой истории). — ISBN 5-9533191-6-4.
- Белицкий Мариан. [www.e-reading.org.ua/bookreader.php/133285/Belickiii_-_Shumery._Zabytyii_mir.html Шумеры.Забытый мир] / Пер. с польского. — М.: Вече, 2000. — 432 с. — (Тайны древних цивилизаций). — 10 000 экз. — ISBN 5-7838-0774-5.
- [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/1.htm Древний Восток и античность]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 1.
- [anunaki.jr1.ru/mify/13-4.html Вотивная надпись Эанатума]
- [anunaki.jr1.ru/mify/14-6.html Надпись Эанатума на «стеле коршунов»]
- [anunaki.jr1.ru/mify/15-7.html Надпись Энметены на «историческом конусе»]
| I династия Лагаша | ||
| Предшественник: Акургаль |
правитель Лагаша ок. 2450 — 2425 до н. э. |
Преемник: Энаннатум I |
Отрывок, характеризующий Эанатум
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
