Эбби Линкольн

Эбби Линкольн
Основная информация
Полное имя	Анна Мария Вулдридж
Дата рождения	6 августа 1930(1930-08-06)
Место рождения	Чикаго, США
Дата смерти	14 августа 2010(2010-08-14) (80 лет)
Место смерти	Нью-Йорк, США
Годы активности	1956—2007
Страна	США США
Профессии	джазовая певица

Эбби Линкольн (настоящее имя Анна Мария Вулдридж; англ. Anna Marie Wooldridge, 6 августа 1930, Чикаго, США — 14 августа 2010, Нью-Йорк, США) — американская джазовая певица, актриса.

Биография

Родилась в бедной многодетной семье. В 20 лет стала профессиональной певицей, пела в ночных клубах под именем Анна Мария, одновременно подрабатывала горничной. В 1952—1954 годах пела в клубах на Гавайских островах под псевдонимом Габи Ли. В 1956 г. взяла окончательное сценическое имя — Эбби Линкольн и записала несколько композиций с оркестром Бенни Картера. В 1958 г. в Нью-Йорке записывает пластинку под названием «It’s A Magic». В 1957 году снялась во вставном номере в музыкальной комедии «The Girl Can’t Help It» («Девушка ничего не может с этим поделать»), появившись на экране в платье, которое ранее сама Мэрилин Монро одевала на съемках кинофильма «Джентльмены предпочитают блондинок». Затем начала регулярные выступления и записи с боперами Телониусом Монком, Мэлом Уолдроном и барабанщиком Максом Роучем.

Сотрудничала с Телониусом Монком, Чарльзом Мингусом, участвовала в записи пластинки Макса Роуча Freedom Now Suite (1960), композиции которой были направлены против расовой дискриминации афроамериканского населения страны. Вышла замуж за Роуча и в 1962—1970 гг. в основном участвовала в его проектах. В 1965 г. снялась в фильме «Просто человек» (Nothing But A Man, о жизни цветного населения Америки). В 1968 году вместе с Сидни Пуатье снялась в фильме «Только для любви», за который получила номинацию на «Золотой глобус». В 1975 году по инициативе президента Гвинеи взяла себе еще одно имя — Амината Мосека. Во второй половине 70-х гг. много выступала с концертами в поддержку различных радикальных политических движений. После 1980 г. пела в нью-йоркских клубах.

Являлась известной активисткой движения за гражданские права афроамериканцев. Неоднократно подчеркивала, что исполнение любой песни — пропагандистский акт. Часто её обвиняли в «черном национализме».

Дискография

Название альбома	Музыкальный лейбл	Год выпуска
Abbey Lincoln’s Affair… A Sorry Of A Girl In Love		1956 г.
That’s Him	Riverside Records	1957 г.
It’s Magic	Riverside Records	1958 г.
Abbey In Blue	Riverside Records	1959 г.
We Insist! — Freedom Now		1960 г.
Straight Ahead	Candid Records (англ.)	1961 г.
People In Me	PolyGram	1973 г.
Painted Lady	Itm	1980 г.
Golden Lady	Inner City Records	1980 г.
Talkin’ To The Sun	Enja Records (англ.)	1983 г.
A Tribute To Billie Holiday		1987 г.
Abbey Sings Billie. Vol. 1, 2	Enja Records	1987 г.
The World Is Falling Down	Verve Records	1991 г.
You Gotta Play The Band (со Стэном Гетцем)	Verve Records	1992 г.
Devil’s Got Your Tongue	Verve Records	1992 г.
When There Is Love	Verve Records	1993 г.
The Music is the Magic	Itm	1993 г.
A Turtle’s Dream	Verve Records	1995 г.
Who Used To Dance	Verve Records	1997 г.
Wholly Earth	Verve Records	1998 г.
Over the Years	Verve Records	2000 г.
It’s Me	Verve Records	2003 г.
Abbey Sings Abbey	Verve Records	2007 г.

Ссылки

• Эбби Линкольн (англ.) на сайте Internet Movie Database
• www.vervemusicgroup.com/abbeylincoln/bio/
• www.radiorus.ru/issue.html?iid=205395&rid=

Отрывок, характеризующий Эбби Линкольн

Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?