Эбботт, Бад

Бад Эбботт
Bud Abbott
Бад Эбботт (слева) и Лу Костелло
Дата рождения:	2 октября 1895(1895-10-02)
Место рождения:	Нью-Джерси, США
Дата смерти:	24 апреля 1974(1974-04-24) (78 лет)
Место смерти:	Вудленд-Хиллз, США
Гражданство:	США
Профессия:	актёр
Карьера:	1940—1967

Бад Эбботт (англ. Bud Abbott, 2 октября 1895 — 24 октября 1974) — американский актёр, комик и продюсер, наиболее известный благодаря комедийному дуэту Эбботт и Костелло.

Биография

Уильям Александр Эбботт родился в семье циркачей в Эсбари-Парк, Нью-Джерси. Карьеру начал в бурлеск-шоу, где встретился со своей будущей женой Бетти Смит, с которой организовал выступления в водевиле. В начале 1930-х годов Эбботт познакомился с начинающим комиком Лу Костелло, с которым в 1936 году организовал комедийный дуэт Эбботт и Костелло. Они вдвоём сделали успешную карьеру, первоначально выступая на радио, затем на Бродвее и в кино. В годы Второй мировой войны они были на пике своей славы, став одними из самых популярных и высокооплачиваемых звёзд в мире. С 1940 по 1956 они снялись в 36 кинокартинах, среди которых «Рядовые» (1941), «Потерянные в гареме» (1944), «Эбботт и Костелло в Голливуде» (1945) и «Солдаты возвращаются домой» (1947).

В 1950-е Эбботт и Костелло были ведущими собственного комедийного телешоу. Несмотря на такой успех отношения между двумя звёздами оставались всегда довольно напряжёнными — на начальных этапах это было следствием неравномерных распределений гонораров, которые рассчитывались на 60 % для Эбботта, и на 40 % — для Костелло, а затем из-за проблем Бада с алкоголем. К середине 1950-х годов популярность дуэта сильно упала и в 1957 году он распался. После смерти Кастелло в 1959, Эбботт вновь попытался возродить карьеру на телевидении, взяв в новые партнёры актёра Кэнди Кандидо.

Последние годы жизни Бад Эбботт сильно страдал от эпилепсии, которая доставляла ему проблемы и в молодости, а также от рака простаты, ставшего причиной его смерти в 1974 году. Актёр был кремирован, а его прах развеян над Тихим океаном. Его вклад в кино, телевидении и радио отмечен тремя звёздами на Голливудской аллее славы.

Отрывок, характеризующий Эбботт, Бад

Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.