Эбботт, Тони

Тони Эбботт англ. Anthony John "Tony" Abbott
28-й премьер-министр Австралии
18 сентября 2013 — 15 сентября 2015
Предшественник:	Кевин Радд
Преемник:	Малкольм Тернбулл
32-й лидер Либеральной партии Австралии
1 декабря 2009 — 14 сентября 2015
Предшественник:	Малкольм Тернбулл
Преемник:	Малкольм Тернбулл
Министр здравоохранения Австралии
7 октября 2003 — 3 декабря 2007
Глава правительства:	Джон Говард
Предшественник:	Кай Паттерсон
Преемник:	Никола Роксон
Министр занятости, трудовых отношений и малого бизнеса
21 октября 1998 — 7 октября 2003
Предшественник:	Крис Эллисон
Преемник:	Кевин Эндрюс
Вероисповедание:	Римско-католическая церковь
Рождение:	4 ноября 1957(1957-11-04) (66 лет) Лондон, Великобритания
Отец:	Ричард Генри Эбботт
Мать:	Фэй Питерс
Супруга:	Маргарет «Марджи» Эбботт
Дети:	дочери Луиз, Франсис, Бриджет
Образование:	Сиднейский университет, Оксфордский университет
Сайт:	[www.tonyabbott.com.au/ www.tonyabbott.com.au]
Награды:	Стипендия Родса

Тони Эбботт (Энтони Джон Эбботт; англ. Anthony John "Tony" Abbott; род. 4 ноября 1957, Лондон, Великобритания) — австралийский политик, лидер Либеральной партии с 1 декабря 2009 года по 14 сентября 2015 года, премьер-министр Австралии с 18 сентября 2013 года по 15 сентября 2015 года. Министр занятости, трудовых отношений и малого бизнеса в 1998—2003 годах, министр здравоохранения в 2003—2007 годах в правительстве Джона Говарда.

Биография

Отец Ричард Генри Эбботт — англичанин, уроженец Ньюкасла, мать Фэй Питерс — австралийка во втором поколении, дочь иммигрантов из Уэльса и Нидерландов.

В 1960 году переехал с родителями в Австралию, жил в Сиднее. Учился в Сиднейском университете, где получил две степени бакалавра — по экономике и праву. В университете занимался также боксом и был руководителем студенческого самоуправления. После окончания университета в Сиднее получил стипендию Родса и продолжил обучение в Оксфордском университете, где получил степень магистра в Куинз-колледже. В 1983 году поступил в католическую семинарию, но проучился там недолго. Позднее работал журналистом и благодаря своей работе в крупных австралийских изданиях получил известность.

В 1993—1994 годах был исполнительным директором объединения Австралийцы за конституционную монархию, в 1994 году был избран в Палату представителей. В 2001—2003 годах занимал должность министра занятости, трудовых отношений и малого бизнеса, в 2003—2007 годах — министра здравоохранения. После поражения правящей коалиции на парламентских выборах 2007 года Эбботт некоторое время был теневым министром по делам семьи, коммунальных услуг и аборигенов. 1 декабря 2009 года Эбботт был избран лидером Либеральной партии, в связи с чем автоматически стал лидером оппозиции.

После объявления премьер-министром Австралии Джулией Гиллард о проведении парламентских выборов 2010 года Эбботт являлся кандидатом от оппозиции на должность премьер-министра.

На парламентских выборах 2013 года возглавляемая Эбботтом коалиция Либеральной и Национальной партий одержала победу над Лейбористской партией. 18 сентября 2013 года Тони Эбботт принял присягу в качестве 28-го премьер-министра Австралии.

Эбботт был одним из главных критиков внешней политики России. После трагедии с малайзийским пассажирским самолётом в небе над Украиной Эббот пригрозил не пустить президента России В. Путина на саммит Большой двадцатки в ноябре 2014 года, обещал «повалить на землю» российского лидера в словесной борьбе, но после консультаций с другими участниками G20 был вынужден подтвердить приглашение.

Методы управления, применявшиеся Эбботтом, в том числе во внешней политике, не удовлетворили верхушку партии, и в сентябре 2015 года прошли выборы лидера партии. Эбботт проиграл эти выборы. 15 сентября он оставил пост премьер-министра.

Семья

Эбботт женат, имеет трёх дочерей.

Ссылки

• [TonyAbbott.com.au Официальный сайт]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Эбботт, Тони

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.