Линдси-Эбер, Дэвид
| Дэвид Линдси-Эбер | |
| David Lindsay-Abaire | |
| Имя при рождении: |
Дэвид Эбер |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: |
английский |
| Премии: | |
Дэвид Линдси-Эбер (англ. David Lindsay-Abaire; род. 1969) — американский драматург, сценарист и поэт-песенник. Получил Пулитцеровскую премию за пьесу «Кроличья нора», несколько раз был номинирован на премию «Тони».
Содержание
Биография
Юность и образование
Родился в Южном Бостоне, штат Массачусетс, США, в семье из 5 человек, которых он называл «очень синие воротнички» (англ. very blue collar). Его мать работа на фабрике, а отец — на фруктовом рынке в Челси. Дэвид учился в Бостонских государственных школах до седьмого класса, когда он получил шестилетнюю стипендию в Академии Милтона — подготовительной школе Новой Англии. Именно там он впервые заинтересовался написанием театральных пьес. Продолжал заниматься в театре Sarah Lawrence College. Позже был принят в программу американских драматургов Лилы Ачезон Уоллас в Джульярдской школе, где он писал под руководством драматургов Марши Норман и Кристофера Дуранга.
Карьера
Дэвид Линдси-Эбер получил комиссионные от South Coast Repertory, Dance Theater Workshop и Jerome Foundation, а также награды от Berilla Kerr Foundation, LeComte du Nuoy Fund Линкольн-центра, Mixed Blood Theater, Primary Stages, Eugene O’Neill Theatre Center, Tennessee Williams/New Orleans Literary Festival и South Carolina Playwrights Festival.
Как говорит сам Дэвид, наибольшее влияние на него оказали драматурги: Джон Гуэр, Эдвард Олби, Жорж Фейдо, Эжен Ионеско, Джордж С. Кауфман и Мосс Харт, — эксцентричные комедии 30-х гг.: «Мой слуга Годфри», «Двадцатый век», — и «что-нибудь Престона Стёрджеса, Фрэнка Капры, Братьев Маркс и Эбботта и Костелло».[1] В его произведениях проходит тонкая грань между серьёзной реальностью и радостным безумием, мир его пьес часто тёмный, забавный, загадочный, иронический, полный надежд и немного косоглазый. «Мои пьесы, как правило, населены невезучими в поисках ясности».[2] Молодой драматург всегда думал, что театр — место, где случаются абсурдные вещи, именно поэтому он старается отстраниться от реальности в своих произведениях. Он опирается на персонажи, которые смотрят на мир иначе, чем остальные.
Первым успехом Линдси-Эбера был «Фади Мирс», постановка которого состоялась в рамках Национальной конференции драматургов в Eugene O’Neill Theatre Center под руководством художника-постановщика Ллойда Ричардса и в конечном счёте премьера в Manhattan Theatre Club. Позже он туда вернулся с пьесой «Чудо света» с Сарой Джессикой Паркер в главной роли, рассказывающей о женщине, которая внезапно бросает мужа и отправляется на автобусе к Ниагарскому водопаду в поисках свободы, просветления и смысла жизни.
Его пьеса «Кроличья нора», поставленная в 2006 году в Нью-Йорке с Синтией Никсон, Тайн Дейли и Джоном Слэттери в ролях, выиграла в 2007 году Пулитцеровскую премию за драматическое произведение для театра. Впоследствии она была номинирована на премию «Тони» в категории «Лучшая пьеса» и ещё нескольких, а Синтия Никсон выиграла в категории «Лучшая актриса». В 2010 году вышел фильм «Кроличья нора» с Николь Кидман в главной роли, основанный на пьесе, сценарий к которому был адаптирован Дэвидом Линдси-Эбером. Фильм был впервые показан на Международном кинофестивале в Торонто и был тепло принят.[3]
Так же он написал такие пьесы, как «The L’il Plays» (1997), «A Devil Inside» (1997), «Снежный ангел» (1999), «Dotting and Dashing» (2000) и «Кимберли Акимбо» (2000).
В 2005 году впервые попробовал себя, как сценарист в мультфильме «Роботы». А в 2008 году написал сценарий к фильму «Чернильное сердце» по книге Корнелии Функе.
Проектами Линдси-Эбера также является сценарий для мюзикла «High Fidelity», а также сценарий и слова для мюзикла «Shrek the Musical», основанного на книге «Шрек!».
Премьера его новой пьесы «Good People» назначена в Бродвее на 8 февраля 2011 года.[4]
Личная жизнь
Дэвид и его жена Кристина имеют двоих детей. Они живут в Бруклине, штат Нью-Йорк.
Работы
Сценарист
| Год | Русское название | Оригинальное название | Примечание |
|---|---|---|---|
| 2005 | «Роботы» | Robots | |
| 2008 | «Чернильное сердце» | Inkheart | сценарий по книге |
| 2010 | «Кроличья нора» | Rabbit Hole | адаптация собственной пьесы |
| 2013 | «Оз: Великий и могучий» | Oz: The Great and Powerful | сценарий по книге |
| 2015 | «Полтергейст» | Poltergeist |
Автор песен
| Год | Русское название | Оригинальное название | Примечание |
|---|---|---|---|
| 2007 | «Шрек Третий» | Shrek the Third | песни: Little Birdy, Final Showdown |
| 2009 | 63-е вручение премии «Тони» | The 63rd Annual Tony Awards | песни: Freak Flag, What’s Up, Duloc? |
Постановки
| Год | Русское название | Оригинальное название |
|---|---|---|
| 2006 | «Кроличья нора» | Rabbit Hole |
| 2006 | High Fidelity | |
| 2008 — 2010 | Shrek the Musical | |
| 2011 | Good People |
Награды и номинации
| Год | Премия | Категория | Результат |
|---|---|---|---|
| 2006 | Тони | Лучшая пьеса за пьесу «Кроличья нора» |
Номинация |
| 2007 | Пулитцеровская премия | Лучшая драма для театра за пьесу «Кроличья нора» |
Победа |
| 2009 | Драма Деск | Выдающиеся слова песен за мюзикл «Shrek The Musical» |
Номинация |
| Выдающийся сценарий мюзикла за мюзикл «Shrek The Musical» |
Номинация | ||
| Тони | Лучшая оригинальная музыка для театра за мюзикл «Shrek The Musical» |
Номинация | |
| Лучший сценарий мюзикла за мюзикл «Shrek The Musical» |
Номинация | ||
| 2010 | Ассоциация кинокритиков Чикаго | Лучший адаптированный сценарий за фильм «Кроличья нора» |
Номинация |
| 2011 | Независимый дух | Лучший сценарий за фильм «Кроличья нора» |
Номинация |
Напишите отзыв о статье "Линдси-Эбер, Дэвид"
Примечания
- ↑ Dr. Kevin Pry. [stuorgs.lvc.edu/wigbuckle/rabbithole.php Rabbit Hole], Wig and Buckle Theater Company. Проверено 29 января 2011.
- ↑ [www.shrekonbroadwaytickets.com/shrek-musical-crew/ Shrek on Broadway Tickets | Shrek on Broadway Musical Writer David Lindsay-Abaire]
- ↑ Roger Friedman. [www.showbiz411.com/2010/09/14/nicole-kidman-rabbit-hole-is-a-gem Nicole Kidman: “Rabbit Hole” Is a Gem], Showbiz 411 (14 сентября 2010). Проверено 30 января 2011.
- ↑ Kenenth Jones. [www.playbill.com/news/article/145354-Becky-Ann-Baker-Estelle-Parsons-Rene-Goldsberry-Join-World-Premiere-Cast-of-Broadways-Good-People Becky Ann Baker, Estelle Parsons, Renée Goldsberry Join World-Premiere Cast of Broadway's Good People], playbill.com (9 ноября 2010). Проверено 30 января 2011.
- ↑ [www.ibdb.com/person.php?id=389683 IBDB: David Lindsay-Abaire]
Ссылки
- [ibdb.com/person.php?id=389683 Линдси-Эбер, Дэвид] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- Линдси-Эбер, Дэвид (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Линдси-Эбер, Дэвид
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
