Эбуссууд-эфенди
| Эбусууд Эфенди тур. Ebussuud Efendi | ||
| ||
|---|---|---|
| 1545 — 1574 | ||
| Монарх: | Сулейман I Селим II | |
| Предшественник: | Фенеризаде Мухиттин Эфенди | |
| Преемник: | Хамит Махмут Эфенди | |
| Вероисповедание: | ислам, суннитского толка | |
| Рождение: | 30 декабря 1490 Искилип, Чорум, Османская империя | |
| Смерть: | 23 августа 1574 (83 года) Стамбул, Османская империя | |
| Имя при рождении: | Мехмед Эбусууд | |
| Отец: | Мухиддин Мехмед-и Искилиби | |
Мехмед Эбусууд Эфенди также известный как Ходжа Челеби (тур. Ebussuud Efendi; 30 декабря 1490 года, Искилип[tr] — 23 августа 1574 года, Стамбул)[1] — шейх уль-ислам Османской империи при султанах Сулеймане Кануни и Селиме II.
Биография
Родился 30 декабря 1490 года в Искилипе в семье Искилип'ли шейха Мухиддина Мехмета Эфенди[tr][1]. По материнской линии Мехмед Эбусууд был потомком Ала ад-Дина Али ибн Мухаммада ал-Кушчи.Его родители были родом из Имади, и семейство получило прозвище «Имадлы»[1]. Некоторые историки пишут о том, что Эбусууд был курдского происхождения, но эта версия считается неверной[2].
В 1533 году Мехмед Эбусууд был назначен кадием Стамбула, затем был назначен кадием Бурсы; в 1537 году — казаскером Румелии. В 1545 году султан Сулейман назначил Эбуссуда шейх-уль-исламом[3]. В этой должности он оставался и после смерти султана и восшествия на престол его сына Селима.
На посту шейх-уль-ислама Эбусууд развёл бурную деятельность и запомнился изданием большого количества фетв и их содержанием. Среди них были фетва, объявившую езидов вне закона; фетва, поддержавшую войну против Кипра; фетва, узаконившая театр теней в Османской империи и диктовавшая его правила; фетва, регламентировавшая потребление кофе[4], а также фетвы на казнь великого визиря Османской империи Паргалы Ибрагима - паши и шехзаде Мустафы и Баязида.
В эпохи Сулеймана Кануни и его сына Селима Эбусууд провел важнейшие реформы законодательства. Кроме того он слыл хорошим учёным и поэтом, и до того, как стать кадием несколько лет преподавал в медресе. Эбусууд говорил на османском, фарси, арабском и, вероятно, курдском[5]. Уставом, который он подготовил для учёных, пользовались несколько веков. Его работы ценились не только в самой Османской империи, но и других государствах[3].
Несмотря на огромный вклад в законодательную систему империи, его часто критиковали, в частности алевиты (анатолийские кызылбаши), считавшие его фетвы безжалостными. Широко известны две фетвы Эбусууда в отношении кызылбашей, в одной из которых говорилось, что «Такой тип сообщества является языческим и несёт зло. По этим причинам убийство их является религиозным долгом честных мусульман. Бог помогает тем, кто помогает религии, и делает зло тем, кто делает зло мусульманам. Кто падёт в борьбе против них, тот падёт мучеником на пути Бога. Убийство их важнее, чем убийство других неверных.»; вторая говорила о том, что «мясо животных кызылбашей является нечистым, и потому несъедобным»[6].
Мехмед Эбусууд умер 23 августа 1574 года. Похоронен в районе Эюп[1].
Труды
- Толкования
- İrşadü’l-Aklu’s-Selim Mezaye’l-Kitabü’l-Kerim (арабское толкование)
- Maâk'dü t-tarrâffi evveli sureti'l-Feth minel-Keşşâf
- Tefsirü sureti'I-Furtan
- Tef sini sureti'I Müminin
- Risale fi bahsi imâni'l-Firavn
- Законы
- Fetavayı Ebussuud Efendi (сборник фетв)
- Kanunname-i Ali Osmani (свод законов Фатиха)
- Maruzaat
- Arâzî-yi Harâcıyye ve Oşriy-ye Hacında Kanun ve Fetvalar
- Risale fi vakfı'I-men kül ve'n-nufçûd
- Bidâatü'l-kadî li-ihtiyâcihi fil-müstakbel ve'l-mâzî
- Fe-tâvâ Kâtiblerine Tenbih
- el-Fetva'l müteallikti bı-beyânı'I-valftı'I-muteber e lı'l-hasad ve istihlâk) I-galat
- Gamezâtü I-melih fi evveli mebâhisi kasri'l-âmm mine't-Telvîh
- Sevâkjbii'l-enzâr fi evâılı Menârı'l-envâr
- Hasmü'l-hılâffi'l-mesh ale'l-htfaf
- Risale fi val^fi'I-arazî ve bazı âhkami'l-vakj
- Rishile fi tescili'I-evkaf Risale fi vakfı't-tâvahîn ale'I-arzı'l-mevkûfe li'l-gayr
- Öşür Hakkında Risale
- Язык и литература
- Calatüt-ı Ebussuud (Gala-tât-ı Avam)
- el-Kasîdetü'l-mîmiyye
- el-Kasâidü'l-Arabiyye
- Ka-sîde fi nsai's-Sultân Süleyman
- Münşeat-ı Ebussuud
- Galatat (неправильное употребление слов)
- Kaside-i Mimiyye (арабская поэзия)
- Sevâkibü’l-Enzâr fi Evâili’l-Menâr
- Ğamazâtu’l-Melih
- Sevâkibü’l-Enzâr fi Evâili Menâri’l-Envâr fi’l-Usûl
- Акаид
- Risale fi beyanı'I -kaza ve'l-kader
- Медицина
- Risale li-ecli'ttaûn
- Duânâme-ı Ebussu-ûud (целительные молитвы и хадисы)
- Risale fi ediyeti'l-me'sûre
- Risale-i Mergûbe
- Mecmua-ı Deavât
Киновоплощения
В турецком телесериале «Великолепный век» роль Эбусууда Эфенди исполнял Тунджель Куртиз.
См. также
Напишите отзыв о статье "Эбуссууд-эфенди"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 İsmail Hâmi Danişmend. [books.google.ru/books?id=mTcBAAAAMAAJ&q=Osmanlı+Devlet+Erkânı&dq=Osmanlı+Devlet+Erkânı&hl=ru&sa=X&ei=93OiU_CZJYPNygPltoCIBg&ved=0CBwQ6AEwAA Osmanlı Devlet Erkânı]. — İstanbul: Türkiye Yayınevi, 1971. — С. 114.
- ↑ Ahmet Akgündüz. İslam Ansiklopedisi. — Т. 10. — С. 365-371.
- ↑ 1 2 Michael Stolleis. [books.google.com.tr/books?id=xDEhREaVhOIC&printsec=frontcover&dq=isbn:3406459579&hl=tr&sa=X&ei=0VilU7K-IsuBywPC-oCYBw&ved=0CBsQ6AEwAA#v=onepage&q&f=false Juristen: ein biographisches Lexikon; von der Antike bis zum 20. Jahrhundert. Ebussuud]. — München: C.H.Beck, 2001. — С. 192. — 719 с. — ISBN 3406459579, 9783406459573.
- ↑ Michael Stolleis. [books.google.com.tr/books?id=xDEhREaVhOIC&printsec=frontcover&dq=isbn:3406459579&hl=tr&sa=X&ei=0VilU7K-IsuBywPC-oCYBw&ved=0CBsQ6AEwAA#v=onepage&q&f=false Juristen: ein biographisches Lexikon; von der Antike bis zum 20. Jahrhundert. Ebussuud]. — München: C.H.Beck, 2001. — С. 193. — 719 с. — ISBN 3406459579, 9783406459573.
- ↑ İsmail Hâmi Danişmend. [books.google.ru/books?id=mTcBAAAAMAAJ&q=Osmanlı+Devlet+Erkânı&dq=Osmanlı+Devlet+Erkânı&hl=ru&sa=X&ei=93OiU_CZJYPNygPltoCIBg&ved=0CBwQ6AEwAA Osmanlı Devlet Erkânı]. — İstanbul: Türkiye Yayınevi, 1971. — С. 21.
- ↑ Mehmet Ertuğrul Düzdağ. Şeyhülislâm Ebussuud Efendi fetvaları ışığında 16. asır Türk hayatı. — İstanbul: Enderun Kitabevi, 1972. — С. 109-117.
Литература
- İbrahim Peçevî (Haz. Bekir Sıtkı Baykal). Peçevi Tarihi. — Ankara: T.C. Kültür Bakanlığı, 1981. — Т. 1. — С. 2.
Ссылки
- [kizilbas.biz/belgeler/101-seyhuelislam-ebussuud-efendi-fetvalari.html Ebussuud'un fetvaları]
Отрывок, характеризующий Эбуссууд-эфенди
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
