Евагрий Схоластик

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эвагрий Схоласт»)
Перейти к: навигация, поиск

Ева́грий Схола́стик (Эва́грий Схола́ст; др.-греч. Εὐάγριος Σχολαστικός; лат. Evagrius Scholasticus; 535 или 536594) — антиохийский юрист, автор «Церковной истории[it]» охватывающей время с 431 по 594 год.





Биография

Евагрий по национальности был сирийцем. Он родился в Сирии, в городе Епифания, который стоит на реке Оронт. Родители его, как сообщает сам Евагрий, благочестивыми христианами. В 542 году, когда Евагрий учился в начальной школе, то вместе с родителями он совершил паломническую поездку в Апамею, где поклонился частице Животворящего Креста Господня. В Апамеи Евагрий стал свидетелем захвата города персидскими войсками Хосрова и игр, устроенных на городском ипподроме в честь последнего. Во время жизни Евагрия в Сирии часто случалась одна и та же болезнь-эпидемия, от которой умирали люди. Евагрий, еще когда ходил в школу, переболел этой болезнью, у него была опухоль в паховой области[1]. По симптомам, описанным Евагрием, это была бубонная чума — Юстинианова чума. В дальнейшем в его организме по-видимому возник иммунитет к этой инфекции.

После школы Евагрий изучал юридическое право и стал адвокатом в столице Сирии Антиохии, где прожил бо́льшую часть жизни. За свои учёные занятия Евагрий получил прозвище: «Схоластик» (др.-греч. Σχολαστικός — преданный ученым занятиям, учёный[2]). Евагрий женился. В Антиохии Евагрия заметил патриарх Григорий, который сделал его управляющим в патриархии. От имени патриарха Евагрий неоднократно ездил по церковным делам в столицу империи, в город Константинополь. Евагрий и патриарх были всю жизнь близкими друзьями, о последнем Евагрий отзывается самым лучшим образом в своём сочинении «Церковная история». В 588 году патриарха обвинили во многих тяжких преступлениях, в том числе в грехе кровосмешения — в сожительстве с родной сестрой. В качестве обвинителей выступали политические и церковные враги патриарха, которые возбуждали простой народ против Григория. Дело рассматривал император и сенат в столице, в качестве адвоката патриарха выступил Евагрий, который успешно выиграл дело.

Евагрий воспитал несколько детей, выдал дочь замуж, имел внуков. Евагрий был достаточно богатым человеком, как он сам пишет, у него было много рабов и зависимых крестьян-хоритов. Крестьяне-энапографы, зависимые от Евагрия, жили по-видимому в пригороде Антиохии, возможно на землях ему принадлежащих. Евагрия постигло несчастье. Моровая язва, которая случилась в Антиохии лишила Евагрия не только не только многих его рабов и крестьян, но и жены, и многих детей. Когда Евагрию было уже более 57 лет, новая эпидемия лишила его уже и старшей дочери и внука. 28 октября 588 года Евагрий вновь женился на молодой девушке из хорошей семьи, в первую брачную ночь произошло сильнейшее землетрясения, от которого Евагрий с супругою чудом спаслись. Евагрий написал сборник посланий, донесений, судебных решений, речей и иных произведений, которые частью были составлены от имени патриарха Григория. Он преподнёс эту книгу императору Тиверию. Император достойно оценил литературные и государственные заслуги Евагрия и пожаловал ему титул почётного квестора. Когда у императора Маврикия родился сын Феодосий, то Евагрий написал в честь него хвалебный панегирик, за что получил от императора звание: почётный префект. В своей книге «Церковная история», которую Евагрий написал в конце жизни, он себя с гордостью называет др.-греч. ἔπαρχος — епарх. Родственником Евагрия и его земляком был историк Иоанн Епифанский, автор книги «История», которая сохранилась лишь во фрагментах. Иоанн был также ближайшим помощником патриарха Григория и вел переговоры с Хосровом.

Библиография

Русские переводы:

  • Церковная история Евагрия, схоластика и почетного префекта. СПб., 1853. 544 стр.
    • Евагрий Схоластик. [myriobiblion.byzantion.ru/evagr.htm Церковная история] / Перев. СПб. Духовной Академии, пересмотрен и исправлен Серповой В.В.; примеч.: Калинин А. - М.: Экономическое образование, 1997.
  • Евагрий Схоластик. Церковная история в 6 кн. / Пер., вступ. ст., комм. и прилож. И. В. Кривушина. Отв. ред. Е. С. Кривушина. 1-е изд. в 3 т. СПб.: Алетейя, 1999-2003.
    • Изд. 2-е, испр. (Серия «Библиотека христианской мысли. Источники»). СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006. 672 стр.

Напишите отзыв о статье "Евагрий Схоластик"

Примечания

  1. [azbyka.ru/otechnik/?Istorija_Tserkvi/cerkovnaya_istoriya=4 Евагрий Схоластик Церковная история книга 4. 29]
  2. [lingvowiki.info/w/Книги/Древнегреческо-русский_словарь_Дворецкого/123 Древнегреческо-русский словарь Дворецкого «σχολαστικός»]

Ссылки

  • Евагрий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [www.pravenc.ru/text/180871.html Православная энциклопедия Т. 16, С. 581-584 Евагрий Схоластик]
  • [padaread.com/?book=21911&pg=64 Византийский временник. 1969 год. Том 30 Удальцова З. В. К вопросу о мировоззрении византийского историка VI века Евагрия стр 65]

Отрывок, характеризующий Евагрий Схоластик

– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.