Вилкс, Эвалд
| Эвалдс Вилкс | |
| Имя при рождении: |
Эвалдс Лацис |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Эвалдс Вилкс |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель |
| Годы творчества: |
1945—1975 |
| Дебют: |
рассказ «Доброволец» |
| Премии: |
Лауреат Государственной республиканской премии |
Эвалдс Вилкс (настоящее имя Эвалдс Лацис[1]) — латышский писатель. Лауреат Государственной республиканской премии. В 1970 году был удостоен звания заслуженного деятеля культуры ЛССР, в 1973 году награждён орденом Трудового Красного Знамени.
Биография
Эвалдс Вилкс родился в 1923 году в семье рабочего в городе Валка. Окончил местное ремесленное училище, после чего в 1940 году вступил в комсомол. В марте 1941 года переехал в Ригу, где стал работать литературным сотрудником газеты Молодой коммунар.[2] В этом же году Вилкс добровольно уходит на фронт, где в боях под Таллином был тяжело ранен, после чего был сначала эвакуирован в Таллин, а затем в Ленинград. Был демобилизован в Омске ещё в годы войны по причине непригодности для боёв, работал в одном из колхозов Омской области. Там же Вилкс находит свою первую любовь.[2] В 1944 году Вилкс решает ехать обратно, на родину. В Кирове он оканчивает курсы партийных и советских работников, в Москве работает инструктором ЦК комсомола Латвии, в Риге устраивается литературным сотрудником газеты Падомью Яунатне (в переводе «Советская молодёжь»), где позже стал заведующим отделом. После первых проб пера Вилкс заочно оканчивает среднюю школу.
Эвалдс Вилкс умер в 1976 году от тяжёлой болезни.
Литературная деятельность
Литературный дебют Вилкса состоялся в апреле 1945 года, когда был напечатан его первый рассказ «Доброволец». Рассказ вошёл в его первую книгу «Люди одной правды» и был посвящён молодым коммунарам, ушедшим на Великую Отечественную войну и не вернувшимся с неё. В 60-е годы Вилкс также продолжает писать рассказы о войне, среди которых, например, «Упрямый» и «Первый вальс», посвящённые первым дням войны и совсем ещё юношам, добровольно ушедшим на фронт. В 1962 году была опубликована повесть «Двенадцать километров», внёсшая, по мнению многих критиков, огромный вклад в латышскую литературу.[3] Повесть явилась новаторской для того времени и впервые в творчестве писателя коснувшаяся темы вины и ответственности человека перед лицом народа, своей совести и всего человечества.[3] В 1965 году им была написана статья «Литература должна быть продолжение жизни», призывавшая писателей к более углублённому изучению жизни, психологии рядового советского писателя. Последним его произведением явился рассказ «Где собака зарыта», напечатанный в апреле 1975 года.
Библиография
Рассказы
- 1945 — Доброволец
- Упрямый
- Первый вальс
- Сыновья
- Последняя покупка Дамбрана
- Славные ребята
- Пять минут
- Велосипед
- Смех
- В беде не оставлю
- Дождь в декабре
- Первый вальс
- Благодарность
- После дождя
- Дикарь
- Трудный день Мики
- Незнакомка
- Упрямый
- В полночь
- Отрезанный ломоть
- Хороший знакомый
- Дурёха
- Где собака зарыта?
Повести
- 1962 — Двенадцать километров
- Всё случилось летом
Напишите отзыв о статье "Вилкс, Эвалд"
Литература
- Очерк истории латышской советской литературы, Рига, 1957
- Швейцер В. Рассказы Эвалда Вилкса // «Дружба народов», 1968, № 9
Примечания
- ↑ Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ 1 2 Эвалдс Вилкс. «Всё случилось летом: Повесть и рассказы». Издательство «Художественная литература», Москва, 1981 год. Статья «Человек, каким ты будешь завтра?» под авторством Мартыня Пойша, стр. 8 (437 страниц, художник Б. Шейнес, тираж 50 тысяч экземпляров)
- ↑ 1 2 «Человек, каким ты будешь завтра ?», стр. 10
</ol>
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Вилкс, Эвалд
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
