Платте, Эвальд
| Эвальд Платте | |
| Ewald Platte | |
| Род деятельности: |
немецкий художник-экспрессионист |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
27 декабря 1985 (91 год) |
| Место смерти: |
Опладен, Северный Рейн-Вестфалия, Германия |
Эвальд Платте (нем. Ewald Platte; 9 октября 1894, Гаршаген, ныне в составе Ремшайда — 27 декабря 1985, Опладен) — немецкий художник-экспрессионист.
Содержание
Биография
Эвальд Платте учился живописи в известной школе прикладных искусств Бармена (Kunstgewerbeschule Barmen) в 1909—1913 годах. Его учителями были Людвиг Фаренкрог (Ludwig Fahrenkrog) и Густав Витхюхтер (Gustav Wiethüchter(1873—1946)). Ещё будучи студентом он выставлял свои произведения в картинной галерее в Бармене. Был участником Первой мировой войны с 1914 по 1918 годы. После войны вернулся в Бармен, где оказывал значительное влияние на художественные события Вупперталь как в 20-годы XX века, так и во время после Второй мировой войны.[1] В 1920 году он присоединился к группе художников «Вуппер»(Die Wupper) и прогрессивному объединению художников «Молодой Рейнланд»(Junges Rheinland). Его картины выставлялись в Дюссельдорфе и Кёльне, в 1927 году он был приглашен с двумя произведениями в Гамбург на общеевропейскую выставку «Европейское искусство современников». Произведения Эвальда Платте выставлялись в США и Японии наряду с картинами Эмиля Нольде(Emil Nolde), Пабло Пикассо(Pablo Picasso) и Генги Матиссе(Henri Matisse).
Нацисты отнесли произведения Платте к категории «порочного» искусства. В 1938 году 15 его картин были изъяты из коллекции музея «Фон дер Гойдт» (Von der Heydt) г. Вупперталь (Wuppertal) и картинной галереи г. Бармен. В 1943 году при бомбежке была разрушена его квартира и находившееся в ней собрание картин. В 1945 году он вновь принялся за живопись, сюжетами которой стали пейзажи с изображением природы его родных мест. В 50-60-е годы XX столетия он был членом Западногерманского Союза Художников. В 1962 году в связи с авторской выставкой ему был вручен почетный знак фуппертальского музея «Фон дер Гойдт». В 1971 году музей «Фон дер Гойдт» выставлял его работы, выполненные изобретенной художником специальной восковой техникой. В историческом замке «Вассербург Хаус Гравен»(Wasserburg Haus Graven) в г. Лангенфельд (Langenfeld) неподалеку от Вупперталя проводилась с мая 2011 по июнь 2012 года выставка его работ.
Напишите отзыв о статье "Платте, Эвальд"
Литература
- Эккехард Май (Ekkehard Mai): «Ewald Platte. Ein immer noch Unbekannter.» In: Kunst und Antiquitäten, Heft 3, München 1991, S. 50 ff.
- Эвальд Платте (Ewald Platte) (1894—1985), Ausstellungskatalog Von-der-Heydt-Museum, Wuppertal 1994
- Siegfried Schmidtke: «Schlag auf Schlag — die 5 Schicksalsschläge im Leben des Künstlers Ewald Platte» in: Niederwupper — Historische Beiträge (ISSN: 1433-4038), Heft 24 (2011) = Katalog zur Ewald Platte-Ausstellung in der Wasserburg Haus Graven, Leverkusen 2011, S. 37 ff.
- Городской архив г. Вупперталя
- Bergischer Almanach 1990, Seite 43-45
- Bergische Heimat; Oktober 1927, S. 27
Ссылки
- [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D119220180&method=simpleSearch Литература о художнике Эвальд Платте на нем.яз.] в каталоге Немецкой национальной библиотеки
- Биография и картины Евальда Платте в [www.galerie-netuschil.de/index2.htm галерее Николь Нетушил (Nikole Netuschil)]
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Платте, Эвальд
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
