Вангелис

Вангелис
Основная информация
Полное имя	Эвангелос Одиссеас Папафанасиу
Дата рождения	29 марта 1943(1943-03-29) (81 год)
Место рождения	Волос
Страна	Греция Греция
Профессии	композитор клавишник
Жанры	прогрессивный рок электронная музыка Нью-Эйдж
Коллективы	Aphrodite's Child
Сотрудничество	Джон Андерсон
Награды
[www.vangelisworld.com gelisworld.com]

Вáнгелис (греч. Βαγγέλης, англ. Vangelis, полное имя Эва́нгелос Одиссе́ас Папафанаси́у, (греч. Ευάγγελος Οδυσσέας Παπαθανασίου; 29 марта 1943, Волос) — греческий композитор, один из первых исполнителей электронной музыки, автор саундтреков ко многим известным фильмам.

Биография

Музыкальные таланты юного Вангелиса стали очевидными уже в 4 года, а впервые его музыка прозвучала со сцены, когда ему было 6 лет. Однако, когда родители попытались дать мальчику профессиональное музыкальное образование, оказалось, что он совершенно не подчиняется формальному образованию, потому что упорно не желает следовать каким-либо указаниям. Вместе с тем в дальнейшем он с теплотой вспоминал о своей матери, которая особенно настойчиво стремилась приохотить мальчика к игре на фортепиано.

Фашистский путч «чёрных полковников» (1967 г.) застал Вангелиса в Париже, где он со своими друзьями Демисом Руссосом и Лукасом Сидерасом учился в Сорбонне, как раз во время студенческой революции 1968 года. Решение не возвращаться на родину было принято единогласно… Но оставшееся патриотами Греции трио решило вписать имя родной страны в историю музыки: так родилась новая группа, названная «Aphrodite's Child» («Дитя Афродиты»). Вангелис взял на себя сочинение музыки и клавишный аккомпанемент, его голосистый друг Демис Руссос отвечал за вокал, а скромный Лукас ограничился ролью барабанщика.

Первый же их сингл «Rain and Tears» («Дождь и слезы») принес им мировую популярность, и в дальнейшем все выпускаемые синглы на протяжении трёх лет неизменно занимали первое место в европейских чартах.

В 1971 году, увеличив инструментальные возможности включением в состав гитариста и ударника Силвера Кулуриса, они с явным лидерством Вангелиса записали на двойной альбом электронную ораторию «666 — Apocalypse of John». После выхода этого альбома друзья решают разойтись.

В 1970 году ему впервые представился случай записаться на пластинку. Первым диском молодого композитора стал саундтрек к фильму Генри Чапиера «Sex Power». Фильм был снят в жанре «легкой эротики».

Следующие два года были, вероятно, не самыми лучшими в жизни композитора. Несколько дисков, вышедших за это время, были неудачными в коммерческом плане. Однако позже в жизни Вангелиса наступает светлая полоса, он знакомится и начинает работать с французским режиссёром Фредериком Россифом (Frederic Rossif). В 1974 году Вангелис, ставший уже звездой мирового масштаба, перебирается из Парижа в Лондон, где его кандидатура всерьез рассматривается как возможная замена клавишника Рика Уэйкмана в группе «Yes». Однако, после двух недель репетиций, Вангелис покинул их, сказав, что его музыкальная концепция слишком далека от концепции группы. Именно за эти две недели он сдружился с солистом «Yes» Джоном Андерсоном, что обеспечило их последующее совместное творчество, продолжающееся и по наши дни.

В 1975 году Вангелис подписал контракт с компанией RCA и основал собственную студию звукозаписи «Nemo Studios», которую Вангелис впоследствии упоминает как свою исследовательскую лабораторию. Здесь он начал запись серии электронных альбомов, таких, как Heaven and Hell (1975), Albedo 0,39 (1976), Spiral (1977), Beaubourg (1978) и China (1979). Части из Heaven and Hell впоследствии использовались в качестве главной темы в телевизионном сериале Карла Сагана «Космос». В конце 70-х — начале 80-х годов Вангелис немало времени уделяет совместным проектам. Вместе с Джоном Андерсоном он записывает четыре успешных альбома под маркой «Jon And Vangelis» (справедливости ради стоит сказать, что в этих дисках больше от Джона, чем от Вангелиса), записывает два альбома «старинных» греческих гимнов совместно с Ирэн Папас (изданных только в Греции), продюсирует записи Демиса Руссоса.

Британский режиссёр Энтони Томас в 1980 году снял фильм Смерть принцессы, в котором использовал композицию «Альфа». ([www.youtube.com/watch?v=kDUsKJTkOaE Смерть принцессы])

В 1981 году выходит фильм «Chariots Of Fire» («Огненные колесницы») с музыкой Вангелиса. За эту музыку он удостоился премий «Оскар» и «Грэмми». Заглавный трек с альбома стал единственной греческой композицией в истории, возглавившей национальный хит-парад США.

В 1984 году Вангелис принимает участие в создании совместного альбома в стиле нью-эйдж с Сьюзан Чьяни.

Кроме этих работ, он выпускает альбом академической музыки «Invisible Connections» («Невидимые связи»), а в 1985 году — альбом симфонической и хоральной музыки «The Mask» («Маска»), в 1992 году он был номинирован на премию «Золотой глобус» по категории «Лучшая музыка к фильму» «1492: Завоевание рая».

В 1993-м году он сочиняет вокальную симфонию «Mythodea», которая в 2001-м становится официальной музыкой миссии НАСА «Марс Одиссей» и исполняется в Храме Зевса в Афинах в рамках «культурной Олимпиады» в преддверии Олимпиады-2004.

В 1996 Вангелис пишет саундтреки к одному из фильмов «Подводной Одиссеи» Жака Кусто, но тот после прослушивания материала отказывается брать музыку к фильму со словами: «Никто не будет смотреть мой фильм, все будут слушать только твою музыку». Так появляется альбом «Oceanic».

Осенью 1998-го вышел новый альбом Вангелиса «El Greco».

В 2002 году Вангелис стал автором гимна чемпионата мира по футболу в Японии и Корее.

Вангелис вернулся после 20-летней эмиграции в Грецию. Ему было поручено создание музыки для самых знаменательных празднеств — таких, как открытие Олимпийских игр в Афинах. На сцене с успехом идут балеты Вангелиса, которые остаются недоступными для большинства его почитателей за пределами Греции.

Дискография

Студийные альбомы

• 1971 — Fais Que ton Reve Soit Long Que la Nuit
• 1971 — Dragon
• 1971 — Hypothesis
• 1973 — Earth
• 1974 — E tu (+ Клаудио Бальони)
• 1975 — Heaven And Hell
• 1976 — Albedo 0.39
• 1976 — Concerto Per Margherita (+ Ricardo Cocciante)
• 1976 — Phos (+ Socrates)
• 1977 — Spiral
• 1977 — Ignacio
• 1977 — Magic (+ Demis Roussos)
• 1978 — Beaubourg
• 1978 — Odes (+ Irene Papas)
• 1979 — China
• 1979 — Opera Sauvage
• 1979 — Short Stories (+ Джон Андерсон)
• 1980 — See You Later
• 1981 — Chariots Of Fire
• 1981 — The Friends of Mr.Cairo (+ Джон Андерсон)
• 1983 — Private Collection (+ Джон Андерсон)
• 1983 — Antarctica
• 1984 — Soil Festivities
• 1985 — Invisible Connections
• 1985 — Mask
• 1986 — Rhapsodies (+ Irene Papas)
• 1988 — Direct
• 1989 — Themes
• 1990 — The City
• 1991 — Page of Life (+ Джон Андерсон)
• 1992 — 1492 Conquest of Paradise
• 1994 — Blade Runner
• 1995 — Voices
• 1995 — Ask The Mountains (вместе с Stina Nordenstam) — довольно известная композиция, часто используется в рекламных роликах за её «атмосферный» звук.
• 1995 — Foros Timis Ston Greco (A Tribute To El Greco)
• 1996 — Oceanic
• 1997 — Portraits
• 1998 — El Greco
• 2001 — Mythodea
• 2004 — Alexander
• 2007 — Bladerunner. Anniversary Edition (3CD)
• 2007 — El Greco. OST.
• 2016 — Rosetta (Decca Records)

Саундтреки к фильмам

1963 — O Adelfos mou o trohonomos 1966 — 5000 psemata 1966 — To Prosopo tis medusas 1970 — Sex Power 1972 — L’Apocalypse Des Animaux 1972 — Salut, Jerusalem 1973 — Преступление и страсть 1974 — Amore 1974 — Le Cantique des créatures: Georges Mathieu ou La fureur d'être 1975 — Ignacio / Entends-Tu Les Chiens Aboyer? 1975 — Le Cantique des créatures: Georges Braque ou Le temps différent 1976 — Преступление и страсть 1976 — La Fete Sauvage (The Wilderness Party) 1977 — Entends-Tu les Chiens Aboyer 1978 — Призрак оперы 1980 — Mater amatísima 1980 — Prkosna delta 1981 — Огненные колесницы 1981 — Die Todesgöttin des Liebescamps 1982 — Бегущий по лезвию (Оригинальная запись выпущена в 1994) 1982 — Пропавший без вести 1982 — Le Cantique des créature: Pablo Picasso pintor 1982 — Год, опасный для жизни

1983 — Антарктическая история 1984 — Баунти 1984 — Sauvage Et Beau (Wild & Beautiful) 1985 — Чудеса жизни 1986 — Der Rosenkönig 1987 — Тот, кто меня бережёт 1988 — Nosferatu a Venezia 1988 — Le Dîner des bustes 1989 — Франциск 1989 — Russicum — I giorni del diavolo 1990 — Розенкранц и Гильденстерн мертвы (балет) 1992 — Горькая луна 1992 — 1492: Завоевание рая 1993 — Бегущий по лезвию — private release 1994 — De Nuremberg à Nuremberg 1996 — Cavafys 2001 — I Hope… 2004 — Александр 2013 — Trashed (документальный)

См. также

• Aphrodite's Child
• Джон Андерсон

Ссылки

• [www.vangelis.fr International Vangelis forum] (англ.) (Проверено 17 июня 2009)
• [www.vangelisworld.com/ Vangelis World] домашняя страница Вангелиса
• [www.vangelis.ru/ Vangelis friends in Russia] русский портал о Вангелисе

Отрывок, характеризующий Вангелис

Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.