Агацци, Эвандро

Эвандро Агацци
Evandro Agazzi
Дата рождения:	23 октября 1934(1934-10-23) (89 лет)
Место рождения:	Бергамо, Италия
Школа/традиция:	Аналитическая философия
Период:	Современная философия
Основные интересы:	Философия науки

Эвандро Агацци (итал. Evandro Agazzi; род. 23 октября 1934, Бергамо) — итальянский философ и профессор Университета Генуи. Сфера его интересов включает в себя этику науки и техники, логику, метафизику, философию языка, философию науки, философскую антропологию, и теорию систем.

Образование

Закончил Миланский университет по специальности физика и Католический университет Святого Сердца, где получил степень доктора философии по специальности философия в 1957 году. Также опубликовал свою дипломную работу в Оксфорде и в Университетах Марбурга и Мюнстера.

Преподавание

Агацци преподавал математику в Генуе, философию науки и математическую логику в Католическом Университете Милана. Получил звание профессора по специальности философия науки в Генуе в 1970 году. Стал ведущим специалистом по философской антропологии, философии природы и философии науки в Университете Фрибура в 1979 году. Работал приглашенным профессором в Университете Генриха Гейне в Дюссельдорфе, в Берлинском Университете, в Питтсбургском университете, в Стэндфорском Университете, в Университете Женевы и в других учебных заведениях.

Организации

Президент Международной Академии философии науки, почётный президент Международной Федерации Философских Сообществ и Международного Института Философии. Был президентом Итальянского Общества Логики и Философии Науки, Итальянского Философского Общества и Швейцарского Общества Логики и Философии Науки. Также был казначеем Международного совета по Философии и Гуманитарным Наукам ЮНЕСКО. Также был членом Итальянского Национального Комитета по Биоэтике.

Публикации

Редактор

Журналы

Aгацци является редактором журнала «Эпистемология», Итальянского журнала о философии науки, и «Nuova Secondaria», Итальянского журнала для преподавателей ВУЗов. Также является редактором-консультантом многих международных журналов, включая «Erkenntnis», «Revue Internationale de Philosophie», «Zeitschrift für allgemeine Wissenschaftstheorie», «Medicina e Morale», «Modern Logic», «Kos» и «Sandhan».

Автор

Статьи

Автор более семисот публикаций в научных журналах и эссе в сборниках. Также автор девятнадцати книг, включая Philosophie, Science, Métaphysique (Философия, Наука, Метафизика) и Right, Wrong and Science: The Ethical Dimensions of the Techno-Scientific Enterprise.

Книги

• Philosophy of Mathematics Today (совместно с György Darvas, 1997)/ Философия Математики Сегодня
• Realism and Quantum Physics (1998)/ Реализм и Квантовая Физика
• Advances in the Philosophy of Technology (совместно с Hans Lenk, 1999)/ Достижения в области философии техники
• The Reality of the Unobservable (совместно с Massimo Pauri, 2000)/ Реальность ненаблюдаемого
• Life-Interpretation and the Sense of Illness within the Human Condition: Medicine and Philosophy in a Dialogue (совместно с совместно сAnna-Teresa Tymieniecka, 2001)/ Интерпретация жизни и ощущение болезни в состоянии человека: медицина и философия в диалоге
• The Problem of the Unity of Science (совместно с Jan Faye, 2001)/ Проблема единства науки
• Complexity and Emergence (совместно с Luisa Montecucco , 2002)/
• Valori e limiti del senso comune (2004)/

Публикации на русском

• Агацци Э. Человек как предмет философии // Вопросы философии. — 1989. — № 2. — С. 24–35.
• Агацци Э. Ответственность – подлинное основание для управления свободной наукой // Вопросы философии. — 1992. — № 1. — С. 30–40.
• Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. — М.: Моск. филос. фонд, 1998. — 343 с. ISBN 5-85133-056-2
• Агацци Э. Переосмысление философии науки сегодня // Вопросы философии. — 2009. — № 1. — С. 40–52.
• Агацци Э. Почему у науки есть и этические измерения? // Вопросы философии. — 2009. — № 9. — С. 93–104.
• Агацци Э. Эпистемология и социальное: петля обратной связи // Вопросы философии. — 2010. — № 7. — С. 58–66.
• Агацци Э. Идея общества, основанного на знаниях // Вопросы философии. — 2012. — № 10. — С. 3–19.
• Агацци Э. Методологический поворот в философии // Вопросы философии. — 2014. — № 9. — С. 60–65.

Награды

• Centro di Studi Filosofici di Gallarate в 1962 за книгу Introduzione ai problemi dell’assiomatica
• Cortina-Ulisse в 1983
• Prince of Liechtenstein Prize в 1983 за книгу Il bene, il male e la scienza
• International Prize for Philosophy Salento в 2004 за свою деятельность

Ссылки

• [elibrary.ru/item.asp?id=1231770 АГАЦЦИ Э. НАИВНЫЙ РЕАЛИЗМ И НАИВНЫЙ АНТИРЕАЛИЗМ]
• [www.bim-bad.ru/biblioteka/article_full.php?aid=876 Агацци, Эвандро. Человек как предмет философии]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-61957.ln-ru Агацци, Эвандро] на официальном сайте РАН
• [www.dif.unige.it/epi/hp/agazzi/ Agazzi’s webpage at U of Genoa]  (англ.)
• [www.templeton.org/humble_approach_initiative/Knowledge_of_the_Human_Being/other-participants/index.html «What is Our Knowledge of the Human Being?»]  (англ.)
• [philpapers.org/autosense.pl?searchStr=Evandro%20Agazzi Works by Evandro Agazzi at PhilPapers]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Агацци, Эвандро

С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.