Эванс-Притчард, Эдвард Эван

Эдвард Эван Эванс-Притчард
Edward Evan Evans-Pritchard
Дата рождения:	21 сентября 1902(1902-09-21)
Место рождения:	Кроуборо, Восточный Суссекс, Великобритания
Дата смерти:	11 сентября 1973(1973-09-11) (70 лет)
Место смерти:	Оксфорд, Великобритания
Научная сфера:	Культурная антропология
Место работы:	Лондонская школа экономики, Каирский университет, Кембриджский университет, Оксфордский университет
Альма-матер:	Оксфордский университет
Известен как:	представитель структурного функционализма

Э́двард Э́ван Э́ванс-При́тчард (используется также вариант Эванс-Причард; англ. Edward Evan (E. E.) Evans-Pritchard; 21 сентября 1902, Кроуборо, Восточный Суссекс, Великобритания — 11 сентября 1973, Оксфорд) — британский социально-культурный антрополог, представитель структурного функционализма, основатель политической антропологии.

Биография

Окончил Винчестерский колледж, Оксфордский университет (Эксетер-колледж) и аспирантуру Лондонской школы экономики, где попал под влияние Бронислава Малиновского. В первую полевую экспедицию отправился изучать народность занде в Южном Судане. В соответствии со сформулированными Малиновским каноном этнографического исследования Эванс-Притчард выучил язык занде, постоянно проживал в деревне занде и даже обращался к местным колдунам и прорицателям и выполнял их указания. Некоторое время преподавал в Лондонской школе экономики, в 1930 году отправился на изучение суданских нуэров. Несмотря на объективные сложности в установлении контакта с нуэрами (британская колониальная администрация и нуэры фактически находились в состоянии войны), ему удалось добиться расположения племени — в частности, для того, чтобы добиться уважения скотоводов нуэров, ему пришлось обзавестись несколькими коровами. Кроме занде и нуэров, Эванс-Притчард также собрал значительный этнографический материал по ануакам, луо, шиллукам и бедуинам.

Получивший странные прозвища «Какарика», «Тедди», он месяцами одиноко бродил в буше, привычно спасаясь от москитов навозом, вымазав им лицо, шею и руки. Он предохранял себя от «злых чар» заклинаниями, рекомендованными колдунами. Он готов был часами вести разговоры с туземцами о вещах настолько самоочевидных для них, что нередко его вежливо выпроваживали вон/ Никишенков А.А. Эдвард Эванс-Причард в истории антропологической мысли / История антропологической мысли. Пер. с англ. Елфимова А.Л. — М.: Вост. лит., 2003

В 1932 году начал работу в Каирском университете, где познакомился с Мейером Фортесом и Альфредом Радклифф-Брауном и попал под влияние теоретических идей последнего. Кроме него и Малиновского, Эванс-Притчард испытал значительное влияние французской социологической школы. Две вышедшие в 1940 году монографии и сборник «African Political Systems» заложили основы политической антропологии. Во время Второй мировой войны Эванс-Притчарда пытался попасть в действующую армию, а после отказа ему удалось убедить африканские племена Судана выступить на стороне Британской империи против оккупировавшей Эфиопию Италии. В 1944 году он перешёл в католицизм. После войны последовательно преподавал в Кембриджском и Оксфордском университетах, где занимался преимущественно преподаванием и кабинетными исследованиями. В 1946 году занял пост заведующего кафедрой социальной антропологии Оксфордского университета вместо Радклифф-Брауна.

Эванс-Притчард исследовал религию, магию, системы родства, брак, политические системы, восприятие пространства и времени и другие аспекты культуры у африканских племён. Наибольший вклад он внёс в изучение магии, доказав на примере занде и нуэров, что магия имеет рациональное содержание и часто служит для снятия напряжения в обществе. Большинство более ранних теорий о «примитивности» религий им отвергались как умозрительные и не подтверждённые этнографическим материалом. Также Эванс-Притчард отстаивал отнесение антропологии к гуманитарным, а не к естественнонаучным дисциплинам, а также считал, что антропология должна тесно взаимодействовать с исторической наукой. В работе «The Sanusi of Cyrenaica» Эванс-Притчард осуществил попытку синтеза социально-культурной антропологии и истории.

Несмотря на традиционную идентификацию Эванс-Притчарда как представителя структурного функционализма, его идеи входят в серьёзное противоречие с основными положениями Альфреда Радклифф-Брауна, а сам он негативно отзывался о Брониславе Малиновском («...его собственный вклад в существо дела был скорее отрицательным, чем положительным») и сдержанно — о Радклифф-Брауне («Главный вклад Рэдклифф-Брауна в антропологическую науку состоял в привнесенных им ясных теоретических определениях и заключался в его счастливом умении всегда отобрать нужный термин»).

Библиография

• 1937 Witchcraft, Oracles and Magic Among the Azande. Oxford University Press. 1976 abridged edition: ISBN 0-19-874029-8
• 1940a The Nuer: A Description of the Modes of Livelihood and Political Institutions of a Nilotic People. Oxford: Clarendon Press.
• 1940b "The Nuer of the Southern Sudan". in African Political Systems. M. Fortes and E.E. Evans-Prtitchard, eds., London: Oxford University Press., p. 272-296.
• 1949 The Sanusi of Cyrenaica. London: Oxford: Oxford University Press.
• 1951a Kinship and Marriage Among the Nuer. Oxford: Clarendon Press.
• 1951b "Kinship and Local Community among the Nuer". in African Systems of Kinship and Marriage. A.R. Radcliffe-Brown and D.Forde, eds., London: Oxford University Press. p. 360-391.
• 1956 Nuer Religion. Oxford: Clarendon Press.
• 1962 Social Anthropology and Other Essays. New York: The Free Press. BBC Third Programme Lectures, 1950.
• 1965 Theories of Primitive Religion. Oxford University Press. ISBN 0-19-823131-8
• 1967 The Zande Trickster. Oxford: Clarendon Press.

На русском языке

• Эванс-Причард Э.Э. — Нуэры: Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов. / [Отв. ред. и авт. предисл. Л. Е. Куббель]. — М.: Наука, 1985. — 236 с.
• Эванс-Причард Э.Э. — История антропологической мысли / Пер. с англ. Елфимова А.Л. — М.: Восточная литература, 2003. — 358 с.
• Эванс-Притчард Э.Э. — Теории примитивной религии — М.: ОГИ, 2004. — 144 с., 3 000 экз. ISBN 5-94282-174-7

Ссылки

• [psylib.org.ua/books/levit01/txt129.htm#02 Эванс-Причард в энциклопедии «Культурология. XX век» (под ред. С. Я. Левита; Санкт-Петербург, 1998)]
• [slovari.yandex.ru/Эванс-Притчард/Энциклопедия%20социологии/Антропология%20культурная/ «Антропология культурная» в «Энциклопедии социологии» (Минск, 2003)](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2865 дней))
• [southernsudan.prm.ox.ac.uk/biography/pritchard/ Фотографии, сделанные Эвансом-Притчардом в Южном Судане]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Эванс-Притчард, Эдвард Эван

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.