Нурдквист, Моника
| Моника Нурдквист | |
| Monica Nordquist | |
| Имя при рождении: |
Эва Гун Моника Нурдквист |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1966-1996 |
Эва Гун Моника Нурдквист Граффман (швед. Eva Gun Monica Nordquist Graffman; род. 3 февраля 1941, Стокгольм, Швеция) — шведская актриса.
Моника Нурдквист участвовала в конкурсе Мисс Швеция в 1958 году, где она заняла второе место и следовательно, стала участницей в конкурсе Мисс Европа. С 1963 по 1966 года училась в Национальной театральной школе в Гётеборге. Она также провела несколько лет в Городском театре в Уппсале, а также работала логопедом. Моника Нурдквист стала известной благодаря роли матери Фии в детском сериале «Белый камушек» (1973), фармацевта в сериале «Где-то в Швеции» (1973) и мамы Мадикен в экранизации книг Астрид Линдгрен, режиссёром которых стал её муж, Йоран Гаффман. Она вышла замуж в 1989 году за режиссёра Йорана Граффмана (род. 1931 году), который является отцом её единственного ребёнка, режиссёра Эмиля Граффмана (родился в 1974 году).
Фильмография (выборочно)
- 1966 — Ska' ru' me' på fest?
- 1966 — Адамсон в Швеции
- 1968 — Komedi i Hägerskog
- 1968 — Кармилла
- 1969 — Den vilda jakten på likbilen
- 1970 — Вишнёвый сад (сериал)
- 1973 — Где-то в Швеции (телесериал)
- 1973 — Робин Гуд (голос Мэриэн)
- 1973 — Белый камушек (телесериал)
- 1979 — Мадикен (сериал)
- 1979 — Ты с ума сошла, Мадикен
- 1980 — Мадикен из Юнибаккена
- 1988 — Буря
- 1994 — Заблуждения
- 1996 — Augustitango
Напишите отзыв о статье "Нурдквист, Моника"
Ссылки
Моника Нурдквист (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Нурдквист, Моника
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
