Эвен-Шошан, Авраам

Авраам Эвен-Шошан
ивр. ‏אברהם אבן-שושן‏‎
Имя при рождении:	Авраам Розенштейн
Род деятельности:	лексикограф, педагог, писатель
Место смерти:	Иерусалим
Награды и премии:	Премия Израиля (1978) Премия Бялика (1981)

Авраа́м Э́вен-Шоша́н (настоящая фамилия Розенштейн; 25 декабря 1906, Минск — 8 августа 1984, Иерусалим) — израильский лексикограф, педагог, писатель, переводчик, редактор. Лауреат Премии Израиля за 1978 год.

Биография

Родился в Минске в семье Хаима Давида Розенштейна и Розы Финкель (дочери раввина Шломо Финкеля). Отец Авраама, основатель первого в Минске учебного заведения типа «хедер метукан» и составитель учебников и молитвенников, также был известен как детский писатель, работавший на иврите. В юности Авраам примкнул к сионистской организации «Хе-Халуц».

В 1925 году Авраам эмигрировал в Эрец-Исраэль. Окончил учительскую семинарию в Иерусалиме, а затам (в 1943 году) Еврейский университет, после чего совмещал преподавательскую работу с литературным творчеством. Печатался в детском журнале «Итонену», где с 1932 по 1936 год также был редактором. Среди работ Эвен-Шошана детские стихи, рассказы и пьесы, научно-популярные книги на иврите, а также переводы на этот язык детской литературы с других языков (в первую очередь с русского). В В рамках педагогической деятельности он занимал директорский пост в ряде школ, с 1951 по 1954 год — должность заведующего отделом языка иврит министерства образования и культуры, а с 1954 по 1968 год — должность директора педагогического колледжа им. Д. Елина в Иерусалиме.

Авраам Эвен-Шошан наиболее известен как лексикограф. Свою работу над новым полным словарём языка иврит он начал ещё в 1930-е годы, и в 1947-1958 году вышло первое пятитомное издание этого словаря, сразу ставшее общепризнанным. В 1966-1971 годах вышло новое доработанное семитомное издание словаря Эвен-Шошана, а всего словарь выдержал десятки переизданий в различных модификациях и лёг в основу переводных словарей, в том числе советского иврит-русского словаря Шапиро 1963 года. В 1977 году увидела свет подготовленная Эвен-Шошаном новая конкорданция к Торе, дополненная и переизданная в 1988 году.

В 1978 году Эвен-Шошан стал лауреатом Государственной премии Израиля. Он также являлся лауреатом премии имени Бялика и членом-корреспондентом Академии языка иврит.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/14976 Эвен-Шошан Авраам] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Эвен-Шошан, Авраам

Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]