Эгберт I (король Кента)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эгберт I»)
Перейти к: навигация, поиск

Эгберт I (умер 4 июля 673) — король Кента, правил в 664673 годах.



Биография

Старший сын Эрконберта и Сексбурги. Едва вступив на престол, приказал убить двух сыновей своего дяди Эрменреда (святых мучеников Этельберта и Этельреда Истрийских), боясь чтобы они не воспрепятствовали ему завладеть короной. Сестре их Доммене он пожаловал несколько вотчин на острове Танет, где она основала монастырь. В 668 году папа римский Виталиан посвятил Теодора в архиепископы и отправил его в Британию. Теодор, архиепископ кентерберийский, ввёл везде богослужение по римско-католическому образцу, и первый был возведён в достоинство примаса Англии. В 669 году король Эгберт даровал священнику Бассу Ракулф (Рикалвер), где тот выстроил монастырь.

Эгберт правил 9 лет и умер 4 июля 673 года, оставив двух сыновей Эдрика и Витреда, но корону захватил их дядя Хлотарь.

Предшественник:
Эрконберт
Король Кента
664673
Преемник:
Хлотарь

Напишите отзыв о статье "Эгберт I (король Кента)"

Литература

Отрывок, характеризующий Эгберт I (король Кента)

– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.