Эггерс, Фридрих
| Фридрих Эггерс |
Гартвиг Карл Фридрих Эггерс (нем. Hartwig Karl Friedrich Eggers; 27 ноября 1819, Росток — 11 августа 1872, Берлин) — немецкий писатель-искусствовед и историк искусства, журналист.
Родился в семье торговца древесиной. После окончания школы в 1835 году несколько лет работал вместе с отцом, в 1839—1841 годах частным образом изучал литературу, в 1842 году поступил в университет Ростока изучать филологию. В том же году перевёлся в Лейпциг для изучения истории, в 1843 году переехал в Мюнхен изучать классическую археологию, а в 1844 году вернулся в Росток, где в 1848 году получил учёную степень доктора философии за исследование о воспитательной роли искусства для молодёжи. В начале 1849 года поступил на работу в редакцию газеты Mecklenburgische Zeitung, но осенью того же года переехал в Берлин, где стал сотрудником Deutsche Kunstblatt.
В начале 1863 года был назначен преподавателем истории изящных искусств в Берлинской строительной академии, в ноябре того же года стал в этом заведении профессором. Также преподавал в берлинском художественно-промышленном училище. В 1871 году начал работать в министерстве культуры Пруссии, отвечая за изобразительное искусство.
Умер в Берлине после непродолжительной болезни, был похоронен в Ростоке. Важнейшее из его произведений — биография скульптора Христиана Рауха в пяти томах, оставшаяся неоконченной, — издано уже после его смерти (Берлин, 1873—1878).
Напишите отзыв о статье "Эггерс, Фридрих"
Примечания
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Фридрих Эггерс - [de.wikisource.org/wiki/ADB:Eggers,_Hartwig_Karl_Friedrich Статья в ADB.]
Отрывок, характеризующий Эггерс, Фридрих
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
