Эггидео

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эггидео
лат. Eggideo
Граф Камерино
не позднее 811 — 818
Предшественник: новое образование
Преемник: Винигиз
 
Смерть: не ранее 818

Эгги́део (Эги́ттео; лат. Eggideo, Egitteo; умер не ранее 818) — граф Камерино (не позднее 811—817), участник мятежа короля Италии Бернарда.



Биография

О происхождении Эггидео ничего неизвестно. Он был одним из наиболее приближённых к Бернарду Итальянскому лиц: «Анналы королевства франков» называли его «первым среди друзей короля»[1]. Вероятно, от Бернарда Эггидео получил графство Камерино, в качестве правителя которого он зафиксирован в документах 811—814 годов[2] и которым, возможно, владел и позднее. Эггидео стал первым графом Камерино, который был выделен в отдельный феод из Сполетского герцогства Винигиза[3].

В 817 году Эггидео стал участником восстания короля Бернарда против Людовика I Благочестивого. «Хроника Муассака» называет Эггидео главным зачинщиком мятежа[4], поднятого с целью обеспечить неприкосновенность итальянских владений Бернарда после опубликования императором раздела Франкского государства между своими сыновьями[5]. Получив известие о действиях своего племянника, Людовик Благочестивый собрал войско и двинулся с ним в Италию. Видя свою неспособность оказать императорской армии серьёзное сопротивление, король Бернард прибыл в декабре в Шалон, где сдался на милость Людовика. Позднее сюда же прибыли и главные сторонники короля Италии, включая Эгиддео. Все они были арестованы и перевезены в Ахен, где в апреле 818 года над ними состоялся суд. Вынесенный Бернарду и его приближённым смертный приговор был по приказу императора заменён ослеплением[6], однако король Италии и его камерарий Регинхард скончались от полученных во время казни ран[7].

О дальнейшей судьбе также подвергнутого ослеплению Эггидео сведений не сохранилось, а его графство вновь было передано под управление Винигиза[3].

Напишите отзыв о статье "Эггидео"

Примечания

  1. Анналы королевства франков (год 817).
  2. Noble T.F. X. [books.google.ru/books?id=LUCPcwybApIC Charlemagne and Louis the Pious: lives by Einhard, Notker, Ermoldus, Thegan, and Astronomer]. — Penn State Press, 2009. — P. 206. — 307 p. — ISBN 978-0271035734.
  3. 1 2 Judson J. Emerick. [books.google.ru/books?id=qTUxBS7dmRIC The Tempietto Del Clitunno Near Spoleto]. — Penn State University Press, 1998. — Vol. I. — P. 401. — 446 p. — ISBN 978-0271017280.
  4. Хроника Муассака (год 817).
  5. Сидоров А. И. [www.vostlit.info/Texts/rus/Nithard/predisl.phtml?id=763 Взлёт и падение Каролингов] // Историки эпохи Каролингов. — М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1999. — С. 196—197. — ISBN 5-86004-160-8.
  6. Анналы королевства франков (годы 817—818).
  7. Нитхард. История в четырёх книгах (I, 2).

Отрывок, характеризующий Эггидео

– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…