Эгидий (магистр армии)

Эгидий
правитель Суассонской области

Эгидий Афраний Сиагрий (лат. Aegidius Afranius Syagrius; умер в 464) — римский военачальник и правитель Суассонской области.

Происхождение и карьера

Эгидий происходил из знатной римской семьи в Восточной Галлии. Был внуком (или правнуком) консула 382 года Афрания и двоюродным братом префекта Галлии 452 года Тонантия Ферреола. Родился в Лугдуне. Служил в армии под командованием Аэция, а затем Авита. Когда в 455 году Авит был провозглашен императором и отбыл в Рим, Эгидий принял его должность командующего римскими войсками в Галлии. В это же время из Британии в Галлию переселилось около 12 000 романо-бриттов, среди которых было много воинов, что значительно укрепило позиции Эгидия. В 456 году после мятежа Рицимера и отстранения от власти Авита, он стал военным наместником (dux) Галльского диоцеза, а фактически независимым правителем Северной Галлии. Был другом и сторонником императора Западной Римской империи Майориана (они вместе служили в армии Аэция). В 457 году получил от него титул magister militum вместо занимавшего эту должность прежде нарбонского аристократа комита Агриппина (Agrippinus), с которым Эгидий находился во враждебных отношениях.

Правитель Галлии

Согласно Григорию Турскому, после изгнания своего короля Хильдерика I власть Эгидия признали салические франки, избрав его своим королём (в апреле-мае 457 года). Хотя власть Эгидия над франками была в значительной степени номинальной, его правление вызвало их недовольство. Согласно хронисту Фредегару, Эгидий, по совету некоего Виомадия, обложил франков тяжелыми налогами и казнил 100 человек. Вследствие этого, четыре года спустя франки вновь призвали Хильдерика I и изгнали из страны Эгидия. Следует отметить, что эта история подвергается сомнению современными исследователями, хотя существование союза между франками и Эгидием не оспаривается.

Кроме франков союзниками Эгидия были поселившиеся в Арморике бритты и осевшие в районе Орлеана аланы. По одной из версий именно к Эгидию обратились романо-бритты, прося военной помощи против вторгнувшихся в Британию англо-саксов (хотя, согласно другой точке зрения, они обращались к Аэцию).

В 457 Майориан поручил Эгидию навести порядок в Галлии, где местная галло-римская аристократия отказалась признать Майориана императором и, заключив союз с бургундами, сдала им Лугдун.

Летом 458 года Эгидий вместе с франками взял Лугдун, выбив оттуда бургундов, и вернул его под контроль империи. При этом город был жестоко разграблен. В этом же году совместно с Майорианом начал войну против вестготов и освободил осажденный готами Арелат, что вынудило короля вестготов Теодориха II возобновить федератный договор с Римом. В 460 году сопровождал императора Майориана в Испанию в его походе против вандалов.

Война с вестготами

После смерти Майориана в 461 году Эгидий отказался признать легитимность нового императора — ставленника Рицимера Либия Севера и провозгласил независимость своей провинции, расположенной между Луарой и Сеной и известной как Суассонская область. Его владения почти сразу оказались отрезаны от основной территории Западной Римской империи, после того как бургунды вернули контроль над Лугдуном и долиной Соны.

В 462 году под предлогом оказания помощи новому императору Либию Северу, против Эгидия выступил король вестготов Теодорих II. Одновременно с этим Рицимер вновь назначил правителем Галлии комита Агриппина, который сдал вестготам Нарбон. Затем войска вестготов под командованием Фридериха (брата Теодориха II) двинулись в область среднего течения Луары. Под их натиском Эгидий отступил за Луару, но в битве при Орлеане (463 год), получив подкрепления от салических франков Хильдерика I и аланов, сумел разбить вестготов, после чего отбросил их войска за Луару. После этой победы Эгидий вступил в переговоры с королём вандалов Гейзерихом, планируя одновременное нападение на Италию и на королевство вестготов. Однако эти планы были сорваны вторжением в Галлию саксов в 464 году. Эгидий в союзе с франками выступил против них.

Смерть и наследники

Зимой 464 года в разгар войны с саксами Эгидий умер в лагере на Луаре при не вполне ясных обстоятельствах во время эпидемии чумы (существует мнение, что он был отравлен). После его смерти командование римскими войсками в Северной Галлии и власть над Суассонской областью перешли к комиту Павлу, а после скорой гибели последнего их унаследовал сын Эгидия Сиагрий.

Литература

• Гревс И. М.,. Эгидий, римский наместник // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Martin Jones A. H., Martindale J. R., Morris J. [books.google.ru/books?id=QCIaBQTCg0IC&pg=PA12 Aegidius]. — PLRE. — Cambridg University Press, 1992. — Т. II. — P. 11—13. — 1355 p. — ISBN 978-0521201599.

Ссылки

• [www.vostlit.info/Texts/rus/Gesta_Fr/frametext.htm Григорий Турский: История франков]
• [annals.xlegio.ru/evrope/korsunsk/09.htm Корсунский А. Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств]
• [books.google.com/books?id=7iNqpYo9Qd0C&printsec=frontcover&source=gbs_v2_summary_r&cad=0#v=onepage&q=&f=false Panny MacGeorg «Late Roman Warlords»] (англ.)
• [books.google.com/books?id=hR73TNL7YMAC&printsec=frontcover&source=gbs_v2_summary_r&cad=0#v=onepage&q=&f=false Paul Erdkamp «A companion to the Roman army»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Эгидий (магистр армии)

«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.