Эгмонт, Ламораль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ламораль Эгмонт
 

Ламораль, 4-й граф Эгмонт, известный в истории просто как Эгмонт (нидерл. Lamoraal van Egmont; 18 ноября 1522, Ла Амеда — 5 июня 1568, Брюссель) — испанский военачальник и нидерландский государственный деятель, казнённый в самом начале Нидерландской революции 1568-1648 годов.





Биография

Ламораль — сын и наследник графа Яана IV Эгмонта, представитель знатнейшего рода Эгмонтов. Его мать Франсуаза Люксембургская, будучи одной из последних в роде Люксембургов, передала сыну права на графство (потом княжество) Гавере во Фландрии.

Ламораль вырос и получил военное образование при дворе Карла V, короля Испании. В 1542 году он унаследовал владения покойного брата Карла, а 8 мая 1544 года женился на пфальцграфине Сабине (1528—1578) из рода Виттельсбахов, которая родила ему двенадцать детей. В том же году Ламораль стал рыцарем ордена Золотого руна. Родовое поместье Эгмонта находилось в замке Гаасбек; кроме того, сохранился дворец Эгмонтов в Брюсселе.

В рядах испанской армии Ламораль Эгмонт участвовал в победных сражениях при Сан-Кантене (1557) и при Гравелине (исп.) (1558), в котором он командовал испанскими силами.

В 1559 году Эгмонт назначен штатгальтером Фландрии и Артуа.

В 1563 году, вместе с Вильгельмом Оранским и Филипом Монморанси, графом Горном, Эгмонт протестовал против разгула инквизиции под предводительством кардинала Антуана Гранвеля. Восстановив добрые отношения с королём Филиппом II, в 1565 году Эгмонт возглавил делегацию фландрского дворянства, просившую милости при испанском дворе, а затем искал поддержки у его сына, дона Карлоса.

Будучи благочестивым католиком и врагом иконоборцев, устроивших беспорядки в августе-октябре 1566 года, он оставался лоялен королю Филиппу и католической церкви во время их борьбы с протестантами и восстаниями черни. Эгмонт до конца рассчитывал на здравый смысл Филиппа, надеясь, что тот остановит невыгодное ему разорение Нидерландов испанцами.

9 сентября 1567 года прибывший в Брюссель герцог Альба, которому Филипп поручил подавление ереси, вызвал Эгмонта, Горна и других знатных лиц якобы для совещания — и арестовал их (см. «Кровавый совет»). Принцы Оранские (также вызванные Альбой на совещание) предпочли бежать из Брюсселя и возглавить национальное сопротивление испанцам.

После победы, одержанной восставшими под командованием Людвига Оранского в битве при Гейлигерлее, Эгмонт и Горн были публично обезглавлены на брюссельской Гранд-плас 5 июня 1568 года. Казнь спровоцировала всплеск восстания — так начался первый этап Нидерландской революции.

Эгмонт, его супруга и сердца двух его сыновей (которые верой и правдой служили испанской короне) похоронены в Зоттегеме (Бельгия).

В искусстве

Напишите отзыв о статье "Эгмонт, Ламораль"

Литература

Ссылки

  • [www.echo.msk.ru/programs/vsetak/50811/ Граф Эгмонт — невольник чести. Программа «Эха Москвы» из цикла «Всё так»]

Отрывок, характеризующий Эгмонт, Ламораль

Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.