Айдан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эдан»)
Перейти к: навигация, поиск
Эйдан мак Габран
гэльск. Áedán mac Gabráin
Король Дал Риады
574 — 608
Предшественник: Коналл I
Преемник: Эохайд I
 
Смерть: 608(0608)
Отец: Габран
Мать: Феделм инген Фиделмид
Супруга: Домелх ферх Майлгун
Дети: Гартнат, Домангарт, Туатал, Бран, Батене, Конанг, Артур и Эохайд I

Айдан Вероломный (гэльск. Áedán mac Gabráin) — король гэльского королевства Дал Риада, правил с 574 по 608 год.





Биография

Айдан был сыном Габрана, короля Дал Риады, и наследовал своему двоюродному брату Коналлу I. Согласно «Житию Святого Колумбы», написанному в конце VII века, Айдан взошёл на престол при поддержке Св. Колумбы, которому во сне явился ангел, приказавший проповеднику короновать Айдана. Более вероятно, однако, что Айдан, женившись на дочери короля пиктов, стал в период правления Коналла I правителем небольшого пиктского княжества в долине Форта, а после смерти своего брата при военной поддержке пиктов обеспечил себе корону Дал Риады.

В 575 году Айдан, вместе с Колумбой, отправился в Ирландию, где подписал соглашение с одним из ирландских королей, разграничив сферы влияния в Ульстере. Этот договор означал усиление Дал Риады в Северной Ирландии и, одновременно, свидетельствовал о перемещении центра государственности в королевстве из Ирландии в Шотландию.

Айдан проводил агрессивную внешнюю политику, направленную на расширение Дал Риады и разорение соседних территорий. В 580 году он предпринял экспедицию на Оркнейские острова, а около 582 года, согласно «Анналам Ульстера», флот короля захватил остров Мэн[1]. Айдан также воевал с южными пиктскими племенами, оставаясь в дружеских отношениях с королём северных пиктов Бруде I, так как был женат на его сестре. В 582 году в одной из битв с пиктами погиб один из сыновей Айдана — Артур мак Эйдан, один из возможных прототипов короля Артура.

Во второй половине 580-х годов Айдан вступил в союз с бриттскими королевствами Регедом, Стратклайдом и Гододином и участвовал в объединенном походе на англо-саксонское государство Берниция. Эта кампания представляла собой одну из последних попыток бриттов добиться изгнания англо-саксонских переселенцев из Британии. Война закончилась взятием Бамборо и не принесла решающего успеха союзникам.

К концу правления Айдана силы Дал Риады значительно ослабли. В 599 году король потерпел поражение от южных пиктов в битве при Стратморе, а в 603 года новое вторжение Айдана в Берницию закончилось полным разгромом скоттов при Дегсастане. Поражение при Дегсастане подвело черту под попытками королей Дал Риады установить своё господство в Лотиане и ликвидировало гэльскую угрозу молодым англо-саксонским государствам Северной Англии. Во время войны с Берницией погибли двое сыновей Эйдана — Бран и Домангарт.

Свидетельства о военных кампаниях Айдана развеивают миф о нём как благочестивом короле, коронованном самим святым Колумбой. Скорее всего Айдан представлял собой образец короля-воина, враждебно настроенного ко всем соседним государствам, сильного правителя, установившего жесткий контроль над подвластной территорией и не брезговавшего военной добычей.

Напишите отзыв о статье "Айдан"

Примечания

  1. Анналы Ульстера (год 582.1).

Литература

  • Adomnán (1995), Sharpe, Richard, ed., Life of St Columba, London: Penguin, ISBN 0-14-044462-9 
  • Anderson, Alan Orr (1990), Early Sources of Scottish History A.D 500–1286, vol. I (2nd ed.), Stamford: Paul Watkins, ISBN 1-871615-03-8 
  • Anderson, M. O. (1980), Kings and Kingship in Early Scotland (2nd ed.), Edinburgh: Scottish Academic Press, ISBN 0-7011-1604-8 
  • Bannerman, John (1974), Studies in the History of Dalriada, Edinburgh: Scottish Academic Press, ISBN 0-7011-2040-1 
  • Bede (1990), Farmer, D. H. & Sherley-Price, Leo, eds., Ecclesiastical History of the English People, London: Penguin, ISBN 0-14-044565-X 
  • Bromwich, Rachel (2006), Trioedd Ynys Prydein: The Triads of the Island of Britain, University of Wales Press, ISBN 0-7083-1386-8 
  • Broun, Dauvit (2001), "Aedán mac Gabráin", in Lynch, Michael, The Oxford Companion to Scottish History, Oxford: Oxford University Press, ISBN 0-19-211696-7 
  • Byrne, Francis John (2005), "Ireland and her neighbours, c.1014–c.1072", in Ó Cróinín, Dáibhí, Prehistoric and Early Ireland, vol. I, A New History of Ireland, Oxford: Oxford University Press, сс. 862–898, ISBN 0-19-922665-8 
  • Byrne, Francis John (1973), Irish Kings and High-Kings, London: Batsford, ISBN 0-7134-5882-8 
  • Charles-Edwards, T. M. (2000), Early Christian Ireland, Cambridge: Cambridge University Press, ISBN 0-521-39395-0 
  • Fraser, James E. (2009), From Caledonia to Pictland: Scotland to 795, vol. 1, The New Edinburgh History of Scotland, Edinburgh: Edinburgh University Press, ISBN 0-7486-1232-1 
  • Ó Cróinín, Dáibhí (1995), Early Medieval Ireland: 400–1200, London: Longman, ISBN 0-582-01565-0 
  • Ó Cróinín, Dáibhí (2005), "Ireland 400–800", in Ó Cróinín, Dáibhí, Prehistoric and Early Ireland, vol. I, A New History of Ireland, Oxford: Oxford University Press, сс. 182–234, ISBN 0-19-922665-8 
  • Kirby, D. P. (1991), The Earliest English Kings, London: Unwin, ISBN 0-04-445692-1 
  • MacQuarrie, Alan (1997), The Saints of Scotland: Essays in Scottish Church History AD 450–1093, Edinburgh: John Donald, ISBN 0-85976-446-X 
  • Smyth, Alfred P. (1984), Warlords and Holy Men: Scotland AD 80–1000, Edinburgh: Edinburgh UP, ISBN 0-7486-0100-7 
  • Woolf, Alex (1998), "[dx.doi.org/10.3366%2Finr.1998.49.2.147 Pictish matriliny reconsidered]", The Innes Review Т. 49 (2): 147–167, ISSN [worldcat.org/issn/0020-157X 0020-157X], DOI 10.3366/inr.1998.49.2.147 
  • Yorke, Barbara (2006), The Conversion of Britain: Religion, Politics and Society in Britain, c.600–800, London: Longman, ISBN 0-582-77292-3 

</div>

Ссылки

  • [www.allmonarchs.net/uk/other/scotland/aedan_mac_gabrain.html Эйдан]
  • [celt.ucc.ie/index.html CELT: Corpus of Electronic Texts] at University College Cork includes: the Gein Branduib maic Echach ocus Aedáin maic Gabráin, the Scéla Cano meic Gartnáin, and Irish annals, some with translations
  • [www.maryjones.us/ctexts/mongan.html Compert Mongán] translated by Mary Jones.
  • [www.mun.ca/mst/heroicage/issues/1/haaad.htm Artúr mac Aedan of Dalriada] by Michelle Ziegler, [web.archive.org/web/19990117033935/members.aol.com/heroicage1/homepage.html The Heroic Age] Issue 1, Spring/Summer 1999
  • [volny.cz/enelen/index.htm Scéla] — a catalogue of medieval Irish narratives

Отрывок, характеризующий Айдан

Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.