Эдвардс, Тереза

Тереза Эдвардс
Teresa Edwards
Завершила карьеру
Позиция:	Разыгрывающий защитник
Рост:	175 см
Вес:	68 кг
Гражданство:	США США
Дата рождения:	19 июля 1964(1964-07-19) (59 лет)
Место рождения:	Кейро, Джорджия
Школа:	Кейро (Кейро, Джорджия)
Колледж:	Джорджия (1982—1986)
Драфт ВНБА:	14-й (2-й раунд), 2003, Миннесота Линкс
Команды Виченца (1986—1987) Маджента (1987—1988) Мицубиси Нагоя (1988—1993) Дорна Годелла Валенсия (1993—1994) Тарб Жесп Бигор (1994—1995) Атланта Глори (АБЛ) (1996—1998) Филадельфия Рэйдж (АБЛ) (1998) Олимпик (Валансьен) (2001—2002) Миннесота Линкс (ЖНБА) (2003—2004) УГМК (Екатеринбург) (2005) Личные награды и достижения Спортсменка года по версии федерации баскетбола США (1987, 1990, 1996, 2000) Приз за спортивное поведение (2004) Зал славы ФИБА (2013) Медали Олимпийские игры Золото Лос-Анджелес 1984 Баскетбол Золото Сеул 1988 Баскетбол Бронза Барселона 1992 Баскетбол Золото Атланта 1996 Баскетбол Золото Сидней 2000 Баскетбол Чемпионаты мира Золото СССР 1986 Сборная США Золото Малайзия 1990 Сборная США Бронза Австралия 1994 Сборная США Панамериканские игры Золото Индианаполис 1987 Баскетбол Бронза Гавана 1991 Баскетбол [www.hoophall.com/hall-of-famers/tag/teresa-edwards 2011 Баскетбольный Зал славы]

Тереза Эдвардс (англ. Teresa Edwards; родилась 19 июля 1964 года в Кайро, штат Джорджия, США) — американская профессиональная баскетболистка и тренер, четырёхкратная олимпийская чемпионка в составе национальной сборной США. Член Баскетбольного Зала славы и Зала славы ФИБА.

Биография

Тереза Эдвардс — старшая из четверых детей в семье (у неё есть трое младших братьев). После окончания школы училась в университете Джорджии (англ. University of Georgia) и выступала за университетскую баскетбольную команду. В 1984 году в возрасте 20 лет была приглашена в сборную США, в составе которой на Олимпиаде в Лос-Анджелесе стала самой молодой олимпийской чемпионкой по баскетболу. После четырёх сезонов в NCAA Тереза выступала за рубежом — за клубы Италии, Японии, Испании, Франции, поскольку в США в те годы не было профессиональных женских баскетбольных лиг. При этом Тереза регулярно приглашалась в состав сборной США на различные турниры — Олимпийские игры, чемпионаты мира, Панамериканские игры, Игры доброй воли.

В 1995 году Тереза вернулась в США, чтобы подготовиться к своей четвёртой Олимпиаде. На церемонии открытия XXVI летней Олимпиады в Атланте Эдвардс произнесла олимпийскую клятву от имени спортсменов. После Олимпиады начала выступать во вновь созданной Американской баскетбольной лиге (ABL). В 2000 году снова попала в состав олимпийской сборной США, выступив на Играх в пятый раз, что является рекордом для баскетболистов, и став самой возрастной олимпийской чемпионкой по баскетболу (в возрасте 36 лет), а также первой в истории баскетбола четырёхкратной олимпийской чемпионкой.

В 2002 году выступала за французский «Олимпик» из Валансьена, в составе которого стала чемпионкой женской Евролиги. В 2003 году в возрасте 38 лет была выбрана на драфте женской НБА клубом Миннесота Линкс, за который затем выступала в течение двух сезонов. В декабре 2004 года подписала контракт с екатеринбургским клубом УГМК, в составе которого провела несколько матчей второй половины сезона 2004/05.

После окончания карьеры игрока работала тренером-ассистентом в клубах женской НБА: в 2007 году — в Миннесоте, в 2011 году — в команде Талса Шок (в которой с середины сезона 2011 также исполняла обязанности главного тренера).

Достижения

Командные

• Четырёхкратная олимпийская чемпионка (1984, 1988, 1996, 2000).
• Бронзовый призёр Олимпийских игр (1992).
• Чемпионка мира (1986, 1990).
• Бронзовый призёр чемпионата мира (1994).
• Чемпионка игр доброй воли (1986, 1990).
• Чемпионка Панамериканских игр (1987).
• Бронзовый призёр Панамериканских игр (1991).
• Обладатель Кубка Уильяма Джонса (1984).
• Победитель Кубка европейских чемпионов (1987) и Евролиги (2002).

Личные

• Четырежды признавалась лучшей баскетболисткой года в США (1987, 1990, 1996, 2000).
• Выбрана в зал славы женского баскетбола (2010).
• Выбрана в зал славы баскетбола (2011).
• Выбрана в зал славы ФИБА (2013).

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ed/teresa-edwards-1.html Статистика на сайте Sports-Refence.com] (англ.). [www.webcitation.org/6H8NKOfha Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
• [www.basketball-reference.com/wnba/players/e/edwarte01w.html Статистика на сайте Basketball-Refence.com] (англ.). [www.webcitation.org/6H8NL5JGD Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
• [www.statbasket.ru/index.php/component/basket/index.php?option=com_basket&op=displayPlayer&bdb=rfb&l=1&pl=11327 Эдвардс Тереза: история выступлений]. Российский баскетбол в цифрах. [www.webcitation.org/6H8NLijvh Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
• [www.usabasketball.com/womens/national/teresa_edwards_announced__20_2011_06_28.html Teresa Edwards Announced as 2012 U.S. Olympic Team Chef de Mission] (англ.). USA Basketball (28 June 2011). [www.webcitation.org/6H8NMTGFa Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
• [www.usabasketball.com/misc/edwards_teresa_bio.pdf Teresa Edwards Bio] (англ.). USA Basketball. [www.webcitation.org/6H8NNRSd5 Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].

Отрывок, характеризующий Эдвардс, Тереза

– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.