Гюллинг, Эдвард
Эдвард Отто Вильгельм Гюллинг | ||
Edvard Otto Wilhelm Gylling | ||
Дата рождения: | ||
---|---|---|
Место рождения: | ||
Дата смерти: | ||
Место смерти: | ||
Гражданство: | ||
Партия: | ||
Награды: |
|
Э́двард О́тто Вильге́льм Гю́ллинг (Э́двард Алекса́ндрович Гю́ллинг) (фин. Edvard Otto Wilhelm Gylling, 30 ноября 1881, Куопио, Великое княжество Финляндское, Российская империя — 14 июня 1938, СССР) — финский социал-демократический политик, депутат финляндского сейма в 1908—1910 и в 1911—1918 годы, революционер, начальник штаба Красной гвардии, первый руководитель Карельской трудовой коммуны, доктор философских наук. Был членом ЦИК СССР всех созывов.
Содержание
Биография
Родился в 30 ноября 1881 года в городе Куопио в семье, принадлежавшей к среднему классу. Его отец, Уно Александр Гюллинг, был районным инженером-путейцем. Мать — Евгения Виктория Клотильда Генриетта Хельсингиус.
Детские и юношеские годы Эдварда прошли в имении родителей — усадьбе Калмаа близ Икаалинена.
В 1900 году после окончания лицея в Ювяскюля (Jyväskylän lyseo) поступил в университет в Гельсингфорсе.
В 1903 году окончил магистром университет по специальности «экономика и статистика». Занимался изучением жизни сельского трудового населения Финляндии. После защиты докторской диссертации (доктор философии), с 1910 по 1918 год работал доцентом Гельсингфорского университета по курсу экономической статистики, статистиком Гельсингфорса.
Политическая деятельность
В 1905 году вступил в Социал-демократическую партию Финляндии (СДПФ), принадлежал к её левому, марксистскому крылу.
С 1906 по 1908 год — ответственный редактор партийного издания «Sosialistinen Aikakauslehti» («Социалистический журнал»), организованного совместно с Юрьё Сирола, Отто Куусиненом и Суло Вуолийоки.
15 и 16 марта 1907 года в Великом княжестве Финляндском состоялись первые выборы в однопалатный сейм. С 1908 по 1918 год Эдвард Гюллинг — депутат Сейма от Социал-демократической партии Финляндии.
В 1913—1917 годах — член Исполкома СДПФ, а в 1917—1918 — председатель СДПФ.
В 1918 году вступил в Коммунистическую партию Финляндии, вошёл в состав её Центрального комитета.
Революция и гражданская война в Финляндии
Во время Финляндской революции 1918 работал в революционном правительстве уполномоченным по делам финансов, а затем — заместителем председателя революционного правительства. С апреля 1918 года — начальник Главного штаба Красной гвардии. Принимал непосредственное участие в обороне Выборга.
После поражения революции, около полугода работал в подполье, в конце 1918 года эмигрировал в Швецию и там работал в Стокгольме в загранбюро ЦК компартии Финляндии. В 1919 году — секретарь Скандинавского комитета III Коммунистического интернационала.
Советская Карелия
Осенью 1919 года Эдвард Гюллинг направил В. И. Ленину подготовленное им «Предложение о Карельской коммуне». Суть «Предложения» сводилась к тому, чтобы посредством образования Карельской коммуны на пространстве от реки Свирь до Северного Ледовитого океана решить три проблемы: удовлетворить национальные интересы карельского населения, лишить Финляндию оснований претендовать на Восточную Карелию и создать плацдарм для подготовки революции в Финляндии и Скандинавских странах. В соответствии с этими «Предложениями» Карельская коммуна должна была стать своего рода социалистической альтернативой буржуазному финляндскому государству.[1]
Вопрос о национально-государственном устройстве Карелии неоднократно рассматривался руководством РСФСР. В конце марта — начале апреля 1920 года глава Советского правительства В. И. Ленин говорил об этом с делегатами IX съезда РКП(б) от Олонецкой губернской партийной организации.
По приглашению В. И. Ленина Гюллинг прибыл в Москву и в середине мая 1920 года в Кремле состоялась беседа Ленина с Гюллингом и другим финским коммунистом-эмигрантом, бывшим членом Финляндского революционного правительства Ю. К. Сирола «по делам о создании Карельской автономной республики». Гюллинг предложил предоставить экономическую и вообще относительно широкую автономию Карелии. Ленин предложение Гюллинга одобрил.
В мае 1920 года принят в члены РКП(б).
8 июня 1920 декретом ВЦИК из населённых карелами местностей Олонецкой и Архангельской губерний была образована Карельская трудовая коммуна[2]. При этом Петрозаводск стал «двойной» столицей — главным губернским городом и центром карельской автономии.
С июня 1920 по февраль 1921 года — первый председатель Ревкома Карельской трудовой коммуны.
В августе 1920 года под его руководством, норвежским инженером X. Лангсетом, были подготовлены проекты плана развития Карельской трудовой коммуны.
На 1-м Всекарельском съезде Советов 11-18 февраля 1921 года Гюллинг был избран председателем областного исполнительного комитета Карельской трудовой коммуны (Карисполкома).
Образование в июле 1921 году Северо-Западного регионального экономического совета (СевзапЭкосо) подвергало опасности сложившийся автономный статус Карельской Трудовой Коммуны (КТК). 23 апреля 1921 года Эдвард Гюллинг, как председатель Совнаркома КТК, снова встретился с Лениным в Кремле и представил проекты. Гюллинг, при поддержке наркома иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерина и председателя Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР В. И. Ленина, инициировал утверждение декрета, подтверждающего автономные права КТК. 26 апреля 1921 года оба документа — постановление Совета народных комиссаров РСФСР и Совета Труда и Обороны были одобрены. Принятая программа промышленного преобразования края на ближайшие годы состояла в ускоренном развитии деревообрабатывающей, бумагоделательной и горной промышленности.
В 1922 году занимал пост председателя Карело-Мурманского военного революционного комитета.
Автономная Карельская ССР
В июле 1923 года Карельская трудовая коммуна была преобразована в Карельскую Автономную Советскую Социалистическую Республику (АКССР). Гюллинг возглавил руководящий орган — был избран председателем Совета Народных Комиссаров АКССР (возглавлял совет до 1935 года).
В 1923 году Эдварду Гюллингу после тяжёлой болезни ампутировали левую ногу. Он был вынужден осваивать протез.
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
В сентябре 1930 года постановлением СНК Автономной Карельской ССР был учреждён Карельский научно-исследовательский (комплексный) институт. Эдвард Гюллинг стал директором КНИИ, сохранив при этом должность главы правительства. Заместителем он назначил заведующий Карельским государственным (краеведческим) музеем Степана Макарьева. Кроме того Гюллинг преподавал в Карельском государственном педагогическом институте. Являлся членом редколлегии журнала «Экономика и статистика Карелии».
Член ВЦИК РСФСР нескольких созывов. Член Бюро Карельского Обкома ВКП(б). Избирался делегатом XI—XVI Всероссийских и II—VII Всесоюзных съездов Советов.
К середине 1930-х годов в адрес руководства республики начала раздаваться критика со стороны центра — Гюллинга обвиняли в «буржуазном национализме», он пытался в форме самокритики оградить себя от обвинений, но безрезультатно. В январе 1935 года на V пленуме карельского областного комитета ВКП(б) политическую деятельность Гюллинга Э. А. и возглавляемой им «контрреволюционной» группировки осудили. В октябре 1935 года он был смещён с поста председателя Совнаркома Автономной Карельской ССР.
К этому времени с поста секретаря Карельского обкома ВКП(б) был смещён его ближайший соратник Густав Ровио и направлен на преподавательскую работу в Москву (арестован и расстрелян в 1938 году).
Гюллинг был переведён на исследовательскую работу в Москву в Международный экономический институт. В 1935—1937 годах — сотрудник Международного экономического института в Москве.
Гюллинг был одним из редакторов Карельской энциклопедии, работа над которой велась с 1933 по 1936 год. Однако энциклопедия так и не была издана, а большинство её редакторов (среди них: Э. А. Гюллинг, С. А. Макарьев, Н. Н. Виноградов) были впоследствии арестованы и расстреляны[3].
Арест и расстрел
17 июля 1937 года Гюллинг был арестован по сфабрикованному делу о «контрреволюционной националистической организации Гюллинга — Ровио»[4].
Подписан к репрессии по первой категории (расстрел) в списке «Москва-центр» от 10 июня 1938 на 88 чел., № 25, по представлению начальника 8-го отдела ГУГБ НКВД ст. майора госбезопасности И. И. Шапиро. Подписи: Сталин, Молотов.[5] Через четыре дня, 14 июня 1938 года, Гюллинг был осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в участие в контрреволюционной террористической организации (ст. 58-1а-2-7-8-11 УК РСФСР) и в тот же день расстрелян на полигоне «Коммунарка». Московские расстрелы 1937 и 1938 годов явились следствием приказов наркома НКВД Ежова от 25 и 30 августа, 11 и 20 сентября 1937 года, которые, в свою очередь, появились в результате решений Политбюро ЦК от 2 июля того же года[6].
Гюллинг был реабилитирован 16 июля 1955 года решением Военной коллегии Верховного суда СССР.
Семья
В 1906 году 24-летний Эдвард женился на Финни Элизабет Ахрен (швед. Fanny Elisabeth Achren, 17.10.1885—6.09.1944[7]), дочери районного врача из Икаалинена[8]. Венчание состоялось в церкви Икаалинена (Ikaalisten kirkko) 14 июня 1906 года.
Фанни Гюллинг была осуждена 7 июля 1938 года ОСО при НКВД СССР как член семьи изменника Родины на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Она умерла в Карагандинском лагере (Карлаг) 6 сентября 1944 года. Реабилитирована 4 апреля 1956 года.
Награды
Память
- В Петрозаводске именем Гюллинга названа набережная реки Лососинки — Набережная Гюллинга.
- В Петрозаводске сохранился дом, в котором Эдвард Гюллинг жил до 1935 года. Тогда это двухэтажное деревянное здание было элитным. Там жили все руководители республики.
- В Москве Гюллинг проживал по адресу площадь Свердлова, д. 3, кв. 70.
Напишите отзыв о статье "Гюллинг, Эдвард"
Литература
- Сто замечательных финнов. Калейдоскоп биографий = 100 suomalaista pienoiselämäkertaa venäjäksi / Ред. Тимо Вихавайнен (Timo Vihavainen); пер. с финск. И. М. Соломеща. — Хельсинки: Общество финской литературы (Suomalaisen Kirjallisuuden Seura), 2004. — 814 с. — ISBN 951-746-522-X.. — [www.kansallisbiografia.fi/pdf/kb_ru.pdf Электронная версия] (Проверено 26 января 2009)
- Tuure Vierros. [www.edico.fi/kirjat/kalman_poika/ Kalman poika]. — Edico, 2006. — 216 с. — ISBN 9789529976027.
- Anna-Lisa Sahlström. [www.teos.fi/fi/kirjat/index.php?sub=2&id=237 Viimeinen ruhtinas]. — Teos, 2009. — 302 с. — ISBN 9789518511901.
- Хейккинен С., Мауранен Т. Научная деятельность Эдварда Гюллинга // Скандинав. сб. — Таллин, 1988. — С. 127—138. — (Тр. Тарт. гос. ун-та; Вып. 31).
- Народные избранники Карелии: Депутаты высших представительных органов власти СССР, РСФСР, РФ от Карелии и высших представительных органов власти Карелии, 1923—2006: справочник / авт.-сост. А. И. Бутвило. — Петрозаводск, 2006. — 320 с.
Примечания
- ↑ [www.welcome-karelia.ru/revoliutsiya-i-grazhdanskaya-voyna-v-karelii/obrazovanie-trudovoy-kommuni-chast-1 История карелии, Образование трудовой коммуны]
- ↑ Об образовании Корельской трудовой коммуны : Декрет ВЦИК от 8 июня 1920 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. Отдел первый. М., 1920 г. № 53, ст. 232
- ↑ [kizhi.karelia.ru/library/ryabinin-2007/466.html Николай Николаевич Виноградов, как сотрудник Карельского научно-исследовательского института (1932—1937 гг.)]
- ↑ [www.gov.karelia.ru/Different/Encyclopedia/encycl25.html Эдвард Отто Вильгельм Гюллинг, Энциклопедия «Карелия»]
- ↑ [www.ihst.ru/projects/sohist/repress/kom/1938/gulling.htm Гюллинг Эдвард Александрович. Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН]
- ↑ [hram-poligon-kommunarka.ru/content/view/4/3/ Памятник истории Спецобъект НКВД «Коммунарка» ]
- ↑ [www.inkeri.ru/rep/peoples/?id=1731 Фани-Элизабет Карловна Гюллинг — информация о репрессиях финнов в СССР]
- ↑ [5555kirjaa.blogspot.com/2009/07/17-viimeinen-ruhtinas-edvard-gylling.html Viimeinen ruhtinas — Edvard Gylling]
Ссылки
- [imena.karelia.ru/persony/gyulling_eduard_aleksandrovich__edvard_otto_vilgelm_/?page=3&sort=0&order=0&records_on_page=5# Национальная библиотека Республики Карелия. Гюллинг Эдуард Александрович]
- [www.inkeri.ru/rep/peoples/?id=1732 Эдвард Александрович Гюллинг — информация о репрессиях финнов в СССР]
- [www.nvspb.ru/stories/yedvard_gyulling_politik_filos Эдвард Гюллинг: политик, философ, мечтатель. 18 июня 2003]
- [www.eduskunta.fi/triphome/bin/hx5000.sh?{hnro}=910385&{kieli}=su&{haku}=kaikki Edvard Gylling, Eduskunta] (Гюллинг на сайте парламента Финляндии) (фин.)
- [yle.fi/d-projekti/arkisto/paasarja/01syytteita_utopistille.html Эдвард Гюллинг и Красная Карелия 1920—1935] (фин.)
- [www.pbase.com/kaisla/kalmaa Фотографии усадьбы Калмаа, где вырос Эдвард Гюллинг] (англ.)
- [visualrian.ru/images/item/104871 Эдвард Гюллинг и Матсон на Петрозаводском стадионе (фото 1932 года)]
|
|
Отрывок, характеризующий Гюллинг, Эдвард
Наташа задумалась.– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
- Родившиеся 30 ноября
- Родившиеся в 1881 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Куопио
- Родившиеся в Куопиоской губернии
- Умершие 14 июня
- Умершие в 1938 году
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Политики по алфавиту
- Выпускники Хельсинкского университета
- Преподаватели Хельсинкского университета
- Революционеры Финляндии
- Коммунисты Финляндии
- Социал-демократы Финляндии
- Председатели Совета народных комиссаров АКССР
- Руководители Карельского научного центра РАН
- Репрессированные в СССР
- Государственные деятели СССР
- Расстрелянные и похороненные на полигоне Коммунарка
- Делегаты II Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты III Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты IV Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты V Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты VI Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты VII Всесоюзного съезда Советов
- Делегаты XI Всероссийского съезда Советов
- Делегаты XII Всероссийского съезда Советов
- Делегаты XIII Всероссийского съезда Советов
- Делегаты XIV Всероссийского съезда Советов
- Делегаты XV Всероссийского съезда Советов
- Делегаты XVI Всероссийского съезда Советов
- Посмертно реабилитированные
- Реабилитированные в СССР
- Члены ЦИК Автономной Карельской ССР
- Члены ЦИК СССР
- Члены ВЦИК