Эддингтон, Артур Стэнли

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эддингтон, Артур»)
Перейти к: навигация, поиск
Артур Стэнли Эддингтон
Arthur Stanley Eddington
Место рождения:

Кендал, Уэстморленд (ныне Камбрия), Англия

Место смерти:

Кембридж, Англия

Научная сфера:

астрофизика

Место работы:

Кембриджский университет, Кембриджская обсерватория

Известные ученики:

С. Чандрасекар, С. Х. Пейн-Гапошкина

Награды и премии:

Медаль Кэтрин Брюс (1924)
Золотая медаль Королевского астрономического общества (1924)
Медаль Генри Дрейпера (1924)
Бейкеровская лекция (1926)
Королевская медаль (1928)
Премия Жюля Жансена (1928)
Мессенджеровские лекции (1933)

А́ртур Стэ́нли Э́ддингтон (англ. sir Arthur Stanley Eddington; 28 декабря 1882, Кендал, Уэстморленд (ныне Камбрия), Великобритания — 22 ноября 1944, Кембридж, Великобритания) — английский астрофизик.





Биография

Артур Стэнли Эддингтон родился 28 декабря 1882 года в Кендале.

В 1914 году стал членом Лондонского королевского общества. В 19061913 работал в Гринвичской обсерватории. С 1913 профессор Кембриджского университета. С 1914 директор астрономической обсерватории в Кембридже.

В 1919 году экспериментально подтвердил отклонение лучей света в поле тяготения Солнца.

В 19211923 президент Королевского астрономического общества. В 1923 году стал иностранным членом-корреспондентом Российской академии наук.

В 1924 году создал теорию белых карликов.

В 1924 году награждён медалью Кэтрин Брюс. В 1930 Артур Эддингтон был посвящён в рыцари за научные заслуги. В 1930—1932 годах Артур Эддингтон являлся президентом Лондонского общества физиков.[1]

В 1938 году Эддингтон был избран президентом Международного астрономического союза.

С 1920-х вплоть до своей смерти, он все больше сосредотачивается на том, что он называл «фундаментальной теорией», предназначенной для объединения квантовой теории, теории относительности, космологии и гравитации. Сначала он двигался «традиционным» путём, но затем стал все чаще обращаться к почти нумерологическому анализу безразмерных отношений фундаментальных констант.

Его основным подходом было объединить несколько фундаментальных констант с целью получения безразмерной величины. Во многих случаях это может привести к числам, близким к 1040. Он был убежден, что масса протона и заряд электрона являются естественной и полной спецификацией для построения Вселенной и что их значения не случайны. Один из первооткрывателей квантовой механики Поль Дирак также следовал в этом направлении, что стало известно как Гипотеза больших чисел Дирака и некоторые ученые даже сегодня считают, что такой подход имеет под собой основания.

Разрушительные для его имиджа заявления, сделанные им в защиту этих концепций, были связаны с постоянной тонкой структуры (α). В то время её измерения давали результат очень близкий к 1/136, и Эддингтон утверждал, что значение на самом деле должно быть точно 1/136 исходя из эпистемологических причин. Более поздние измерения дали значение гораздо ближе к 1/137, после чего он сменил логику своих рассуждений, утверждая, что единица должна быть добавлена к степеням свободы, так что значение должно быть точно 1/137, «число Эддингтона». Вэггз в то время начал называть его «Артур Добавь-один» (Артур Эддингван). Такое изменение мнения снизило авторитет Эддингтона в физическом сообществе. Текущее значение постоянной тонкой структуры оценивается в 1/137,035 999 074(44).

Эддингтон считал, что нашел алгебраическую основу фундаментальной физики, которую он назвал «E-числа» (составляющие определенную группу — алгебру Клиффорда). Они, по сути, включали пространство-время в структуру большей размерности. Хотя его теория давно рассматривается физическим сообществом как несостоятельная, похожие алгебраические понятия легли в основу многих современных попыток теории великого объединения. Более того, значения фундаментальных констант и, в частности, безразмерные величины, получаемые из них, которым Эддингтон уделял особое внимание, в настоящее время являются одной из центральных проблем физики.

Эта линия его исследований осталась незавершенной из-за смерти Эддингтона в 1944 году. Его труд под названием «Фундаментальная теория» остался незаконченным и был опубликован только посмертно в 1946 году[2] .

Научная деятельность

Эддингтон был одним из первых учёных, кто, оценив важность специальной и общей теории относительности (ОТО) А. Эйнштейна, начал интересоваться ими и публиковать статьи по этой теме. В 1916 году Эддингтон прочитал лекцию о теории на съезде Британской ассоциации, а в 1918 году сделал доклад для Физического общества.

В 1919 году Эддингтон возглавил экспедицию на остров При́нсипи в Западной Африке. Целью этой экспедиции было наблюдение отклонений лучей света во время солнечного затмения и подтверждения, таким образом, эффектов, описанных ОТО. В марте 1919 года Эддингтон отплыл на корабле из Англии, а в середине мая установил оборудование для наблюдения на острове Принсипи. Затмение ожидалось в 29 мая 1919 года в 14 часов, однако наблюдения затрудняли утренний шторм и сильный дождь. Эддингтон писал:К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3473 дня]

… Дождь окончился около полудня и примерно в 1:30 мы увидели Солнце. Мы приготовили наши фотоаппараты, надеясь на случай. Я не видел самого затмения, будучи очень занят меняя фотопластинки, кроме одного взгляда, чтобы удостовериться, что оно началось, и полу-взгляда, чтобы оценить количество облаков. Мы получили 16 снимков, на которых Солнце получилось со всеми деталями, но облака закрывали звёзды. На последних нескольких снимках было несколько изображений звёзд, которые дали нам то, что нам было нужно…

Эддингтон остался на острове с целью проявить снимки и измерить отклонения положения звезд. Качество снимков из-за облаков было низким, в результате чего измерения проходили с трудом. 3 июня 1919 года Эддингтон написал в своей записной книжке: «на одной пластинке измерения дали результат, предсказанный Эйнштейном»[3][4]. Некоторые исследователи утверждают, что результаты Эддингтона страдают от систематических ошибок[5], а неопределенности при измерении настолько велики, что не позволяют сделать какое-либо определённое заключение[6], хотя современный повторный анализ данных[7] подтверждает правоту Эддингтона[8][9].

Кино

Публикации

  • Эддингтон А. С. Звёзды и атомы. — М.-Л.: Госиздат, 1928. — 152 с.
  • Эддингтон А. С. Математическая теория относительности. — Х.-К.: ГНТИ Украины, 1933. — 359 с.
  • Эддингтон А. С. Пространство, время и тяготение. — Одесса: Матезис, 1923. — 216 с.
  • Эддингтон А. С. Теория относительности. — М.-Л.: ГТТИ, 1934. — 508 с.
  • Эддингтон А. С. Теория относительности и её влияние на научную мысль. — Одесса: Матезис, 1923. — 56 с.

См. также

Напишите отзыв о статье "Эддингтон, Артур Стэнли"

Примечания

  1. [www.nahste.ac.uk/corp/p/GB_0237_NAHSTE_1306/ Information] from [www.nahste.ac.uk/ NAHSTE] (Navigational Aids for the History of Science Technology & the Environment). Lewis, John J. The Physical Society and Institute of Physics 1874-2002. — Institute of Physics Publishing, 2003. — ISBN 0-7503-0879-6.
  2. Eddington Sir A.S., 1946, «Fundamental Theory», Cambridge University Press, Cambridge. C. W. Kilmister. Eddington's Search for a Fundamental Theory: A Key to the Universe. — Cambridge University Press, 2005. — ISBN 0521017289.
  3. [www.elibrary-antidogma.narod.ru/bibliography/eddington.htm Геннадий Ивченков «Самое важное подтверждение ОТО или что измерил лорд Эддингтон в 1919»]
  4. J. J. O’Connor, E.F. Robertson. Arthur Stanley Eddington // School of Mathematics and Statistics, University of St. Andrew, Scotland.
  5. Harry Collins and Trevor Pinch, The Golem, ISBN 0-521-47736-0
  6. [scienceworld.wolfram.com/biography/Eddington.html Eddington, Arthur (1882—1944) Автор: Eric W. Weisstein]
  7. Daniel Kennefick (2007), "Not Only Because of Theory: Dyson, Eddington and the Competing Myths of the 1919 Eclipse Expedition", arΧiv:[www.arxiv.org/abs/0709.0685 0709.0685] [physics.hist-ph] 
  8. (2007) «[philipball.blogspot.com/2007/09/arthur-eddington-was-innocent-this-is.html Arthur Eddington was innocent!]». News@nature. DOI:10.1038/news070903-20.
  9. D. Kennefick, «Testing relativity from the 1919 eclipse — a question of bias», Physics Today, March 2009, pp. 37-42.

Литература

  • Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
  • Козенко А. В. Артур Стенли Эддингтон, 1882—1944. — М.: Наука, 1997.
  • Козенко А. В. Философия науки А. С. Эддингтона // Вопросы философии. — 1997. — № 9. — С.118—126.
  • Allie Vibert Douglas. The life of Arthur Stanley Eddington. — Nelson, 1957. — 207 p.

Ссылки

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52880.ln-ru Профиль Артура Стенли Эддингтона] на официальном сайте РАН
  • Храмов Ю. А. Эддингтон Артур Стэнли (Eddington Arthur Stanley) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 307. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Эддингтон, Артур Стэнли

Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.