Эдесское княжество
| Эдесское княжество | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Столица | Эдесса | |||
| Язык(и) | армянский, халдейский | |||
| Религия | Христианство (ААЦ) | |||
| Население | армяне, халдеи | |||
| История | ||||
| - 1071—1077 | Формальная зависимость от Византии | |||
| - 1077—1083 | В составе Государства Варажнуни | |||
| - 1083—1083 | Независимость | |||
| - 1083—1086 | В составе Государства Варажнуни | |||
| - 1086—1095 | Зависимость от Сельджукидов | |||
| - 1095—1098 | Независимость | |||
| Преемственность | ||||
| ← Государство Филарета Варажнуни Графство Эдесское → | ||||
Эдесское княжество или Княжество Эдессы — армянское государственное образование в междуречье Ефрата[1][2]
Содержание
История
Во второй половине XI века вся территория Армении, кроме Сюника (Зангезур) и Ташир-Дзорагетского царства, подверглась нашествию турок-сельджуков.[3]. Вслед за вторжением началась экспансия Византийской империи в Закавказье, которая завершилось аннексией ею ряда независимых армянских государств региона[4]. Утрата национальной государственности после завоевания Византией, а также нашествие сельджуков привели[5][6] к массовому[6][7][8] переселению армян в Киликию и другие регионы[6][8][9][10][11]. С этого периода на Армянском нагорье и в Закавказье начался многовековой процесс оттеснения армянского населения пришлым тюркским[12]. Вследствие завоевания Византией армянских земель от Эдессы до Самосаты и Мелитены, а также проводимой политикой, к началу XI века на территории Сирии, Месопотамии и малоазиатских фем Византии имелись значительные поселения армян[13]. В конце века, после битвы под Манцикертом, сельджуками было создано своё первое государство — султанат Рума, который включал всю Армению и внутреннюю часть Анатолии, откуда усиливалась миграция армян к азиатским прибрежным областям Киликии и Ефрата[14].
В составе государства Варажнуни
После поражения при Манцикерте в обстановке широчайшей сельджукской экспансии Византия постепенно утрачивает свои позиции, в результате чего образуется ряд независимых армянских княжеств. Одним из которых и самым могущественным на тот момент стало Государство Филарета Варажнуни, охватывавщее Киликию, Тавр и часть Сирии с Антиохией, протянувшееся от Месопотамии вдоль Евфрата до границ Армении[1]. В 1076 году войска Филарета во главе с полководцем Василом (Басилом), сыном Абукаба, осадили Эдессу, жители которой взбунтовались против византийского дуки и сдали город. Эдесса, входившая в состав Византии по договору от 1031 года, сделалась частью государства Филарета Варажнуни, а её наместником от его имени стал Басил. После смерти в 1083 году Басила, совет из двенадцати ишханов, без санкции Филарета, собравшись в церкви св. Софии, избрали его преемником полководца Смбата. Спустя шесть месяцев после избрания Смбата, в рядах ишханов (городской верхушки Эдессы) произошёл разлад, входе чего город был сдан Филарету. В последовавших за этим репрессиях наиболее влиятельные ишханы были ослеплены, многие уведены в оковах в Мараш — столицу государства Варажнуни[15].
Княжество ишханов
В 1086 году ишханы договорившись с одним из военачальников Филарета в Эдессе Парсамой и произвели переворот, в ходе которого в цитадели был убит наместник Филарета. Власть в городе перешла в руки ишханов и Парсамы[15]. В этом же году, когда государство Варажнуни доживало свои последние дни, Эдесса после шестимесячной осады была взята полководцем Мелик шаха эмиром Бузаном. Оставленный наместником Эдессы Ксулук, ликвидировал совет двенадцати армянских ишханов. Как сообщает Маттеос Урхаеци по доносам были казнены двенадцать человек «богатых и высокого происхождения». После смерти Мелик шаха в 1092 году, в ходе междоусобной борьбы, Эдесса перешла под власть Тутуша, который признал внутреннюю автономию города, назначив наместником куропалата Тороса. Через год, после того как погиб Тутуш, Торос изгнал сельджуков и достиг полной независимости[16].
Основой экономики Эдессы была транзитная торговля. Гийом Тирский пишет, что в городе жили «халдеи и армяне, народ невоинственный, ничего не понимавший в военном деле и преданный исключительно торговле». В целом 90-е годы XI века были наиболее трудными для Эдесского княжества, которое стало объектом борьбы владетелей Антиохии, Алеппо, Хысн Кайфы и Самосаты. Неустойчивость внешнеполитического положения и отсутствие сильной армии вынуждало ишханов искать могущественного покровителя на стороне[15]. К концу XI века в регионе появляются крестоносцы, которых армянское населения изначально рассматривало если не как освободителей, то как союзников, имевших реальную силу, способную противостоять сельджукам[15]. Именно поэтому с появлением в Приевфратье Балдуина Фландрского с 200 рыцарями, князь Торос, под давлением двенадцати армянских ишханов Эдессы, приглашает и усыновляет его, тем самым согласившись на раздел с Балдуином власти и доходов[16]. Средневековый хронист отмечая выдвижение рыцаря к Ефрату отмечает, что тот выдвинулся "получив приглашение из Армении, где он овладел ТелБаширом и Равенданом и подчинил своей власти всю ту страну[15].
Спустя некоторое время в марте 1098 года, совет двенадцати ишханов при поддержке Балдуина (приемного сына Тороса Эдесского) устраивают переворот[17]. Торос, закрепившись в цитадели, обещал её сдать при условии гарантий свободного ухода в Мелитену, правитель которой Гавриил был его родственником. Балдуин поклявшийся на святых реликвиях обещал сохранить жизнь князю. Торос поверив обещаниям открыл врата цитадели, после чего был казнен. После переворота произошла «трансформация армянского государства во франко-армянское», которое возглавил Балдуин, основав тем самым Графство Эдесское[15].
Целью крестового похода была провозглашена борьба с «неверными» за освобождение из-под их власти «гроба господня» в Иерусалиме, а первой жертвой крестоносцев стал правитель христианской Эдессы Торос, со свержением и убийством которого было образовано графства Эдесского — первое государства крестоносцев на Ближнем Востоке[15].
Список правителей
| Годы правления | Имя правителя | Род (династия) | Титулы | Дополнительные сведения |
|---|---|---|---|---|
| 1083—1083 | Смбат Вхкаци | Вхкаци | ишхан, дука | Сын архонта Баграта Вхкаци, избран Советом 12-ти ишханов, правил 6 мес. |
| 1092—1098 | Торос | Хетумиды | куропалат, дука | Наместник султана Тутуша до 1095 года |
Напишите отзыв о статье "Эдесское княжество"
Примечания
- ↑ 1 2 Алексей Сукиасян // [www.armenianhouse.org/suqiasyan/cilicia/intro.html ИСТОРИЯ КИЛИКИЙСКОГО АРМЯНСКОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА (XI—XIV ВВ)]
- ↑ Клод Мутафян // Последнее королевство Армении // Изд-во «Бородино» стр. 20 (161) 2009 г. — ISBN 978-5-9901129-5-7
- ↑ University of Cambridge. [books.google.com/books?id=16yHq5v3QZAC&pg=PA64&dq=Siunik&hl=ru&ei=JVRUTKGFEsWOjAej0_jCBA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CDUQ6AEwAzgo#v=onepage&q=Siunik&f=false The Cambridge history of Iran]. — Cambridge University Press, 1991. — Т. 5. — С. 64.
- ↑ В. П. Степаненко // [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2342/1/adsv-17-03-.pdf Из истории международных отношений на ближнем востоке XII в. Княжество Васила Гоха и Византия] // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1980. — Вып. 17. — С. 34-44 [www.peeep.us/5e2256b1 архив]
- ↑ Glanville Price. [books.google.com/books?id=CPX2xgmVe9IC&pg=PA17&dq=armenian+population+Shah+Abbas&lr=&as_brr=3&cd=18#v=onepage&q=armenian%20population%20Shah%20Abbas&f=false Encyclopedia of the languages of Europe]. — Wiley-Blackwell, 2000. — С. 17.
- ↑ 1 2 3 Gabriel Sheffer. Diaspora politics: at home abroad. — Cambridge University Press, 2003. — С. 59.
- ↑ András Róna-Tas. Hungarians and Europe in the early Middle Ages: an introduction to early Hungarian history. — Central European University Press, 1999. — С. 76.
- ↑ 1 2 Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI - начале XIX вв. — Л., 1949. — С. 35.
- ↑ Искусство Армении // [artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000001/index.shtml Всеобщая история искусств] / Под общей редакцией Б. В. Веймарна и Ю. Д. Колпинского. — М.: Искусство, 1960. — Т. Том 2, книга первая.
- ↑ Nicola Migliorino. [books.google.com/books?id=y_Sd32i-0owC&pg=PA9&dq=armenian+emigration&lr=&as_brr=3&cd=12#v=onepage&q=armenian%20emigration&f=false (Re)constructing Armenia in Lebanon and Syria: ethno-cultural diversity and the state in the aftermath of a refugee crisis]. — Berghahn Books, 2008. — Т. Studies in forced migration. Vol. 21. — С. 9.
- ↑ Всемирная история. — М., 1957. — Т. 3, ч. IV, гл. XXXVII.
- ↑ [www.kulichki.com/~gumilev/HE2/he2510.htm История Востока. В 6 т. Т. 2. Восток в средние века.] М., «Восточная литература», 2002. ISBN 5-02-017711-3
- ↑ Степаненко В. П // Политическая обстановка в Закавказье в первой половине XI в. // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1975 г. вып. 11, с. 124—132 [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2262/1/adsv-11-13.pdf]
- ↑ Клод Мутафян // Последнее королевство Армении // Изд-во «Бородино» стр 18-19 (161) — 2009 г. — ISBN 978-5-9901129-5-7
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Степаненко В. П. // Совет двенадцати ишханов" и Бодуэн Фландрский. К сущности переворота в Эдессе (март 1098 г.) // Античная древность и средние века: Пробл. социал. развития. — Свердловск, 1985. — С. 82—92 [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2539/1/adsv-22-09.pdf] [www.peeep.us/e9fcba4d архив]
- ↑ 1 2 В. П. Степаненко // Государство Филарета Варажнунии // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1975. — Вып. 12. — С. 86-103 [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2278/1/adsv-12-08.pdf][www.peeep.us/bb3c6756 архив]
- ↑ М. А. Заборов // [hpj.asj-oa.am/1249/1/1968-3%28153%29.pdf К вопросу о значении известий восточных современников крестовых походов]
Отрывок, характеризующий Эдесское княжество
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
