Эдж (музыкант)

Эдж The Edge
Дэвид Эванс в Бразилии, 2011 год
Основная информация
Полное имя	Дэвид Хауэлл Эванс
Дата рождения	8 августа 1961(1961-08-08) (62 года)
Место рождения	Лондон, Великобритания
Страна	Ирландия Ирландия
Профессии	гитарист, клавишник, бэк-вокалист, автор песен
Жанры	рок, постпанк, альтернативный рок
Коллективы	U2
Награды	«Грэмми»
[u2.com/ U2.com]

Эдж (англ. The Edge — кромка, край, грань; настоящее имя Дэ́вид Ха́уэлл Э́ванс, англ. David Howell Evans; 8 августа 1961, Лондон, Великобритания) — музыкант, гитарист, клавишник и основной бэк-вокалист ирландской рок-группы U2. Его характерный тембр электрогитары и перкуссионный стиль игры наряду с инновационным использованием цифровой обработки сигнала, особенно дилэя, способствовали определению уникального звучания U2. В 2003 году журнал Rolling Stone поместил Эджа на 24 место в списке «100 величайших гитаристов всех времён».

Биография

Эдж родился в Лондоне у валлийцев Гарвина и Гвенды Эванс. Когда ему был один год, семья переехала в ирландский Мэлахайд, где он позже поступил в Национальную школу Св. Андрея (англ. St. Andrew’s National School). Эдж получил уроки игры на пианино и гитары и часто выступал со своим братом Диком Эвансом (англ.) ещё до того, как они оба откликнулись на объявление, вывешенное Ларри Малленом-младшим в их общеобразовательной школе Mount Temple, ищущего музыкантов для создания группы. Группа прошла через несколько инкарнаций до появления в качестве U2 в марте 1978 года (Дик Эванс покинул группу непосредственно перед сменой имени). U2 начали выступать на различных площадках Ирландии и со временем обрели поклонников. Их дебютный альбом Boy был выпущен в 1980 году.

В 1981 году, готовясь к турне в поддержку альбома October, Эдж был очень близок к уходу из U2 по религиозным мотивам, но склонился к решению остаться. В этот период он втянулся в религиозный кружок Shalome Tigers, в который так же были вовлечены его партнёры по группе Боно и Ларри Маллен-мл. Вскоре после принятия решения остаться в группе, он написал музыкальный фрагмент, превратившийся в песню Sunday Bloody Sunday. Эдж женился на своей подруге по средней школе Эйслинн О’Салливан (англ. Aislinn O’Sullivan) 12 июля 1983 года. У пары родились три дочери: Холли (англ. Hollie) в 1984 году, Эррен (англ. Arran) в 1985 году и Блю Энджел (англ. Blue Angel) в 1989 году. Эдж и О’Салливан расстались в 1990 году, но не могли развестись из-за ирландских законов; развод был узаконен в 1995 году и пара законно расторгла брак в 1996 году.

В ходе знаменательного турне Zoo TV Эдж познакомился с Морли Штайнберг (англ. Morleigh Steinberg), профессиональной танцовщицей и хореографом, нанятой группой. Пара начала встречаться в 1993 году, у них родилась дочь Шиан (англ. Sian) в 1997 году и сын Леви (англ. Levi) в 1999. Штайнберг и Эдж поженились 22 июня 2002 года.

Волосы Эджа начали редеть, когда ему пошёл третий десяток, в результате чего он на сцене, для фотосъёмок и обложек альбомов носит шляпу, берет или тюбетейку, начиная с The Joshua Tree и турне в его поддержку. В период The Joshua Tree вплоть до Achtung Baby и в начале Zoo TV у него были очень длинные волосы. В настоящее время на публике он постоянно носит вязаную шерстяную шапку, даже на своей свадьбе со Штайнберг в 2002 году. С тех пор у него было лишь несколько появлений на публике без шляпы или шапки, например, на концерте «Паваротти и друзья» в 1995 году, где он вместе с Боно исполнил песни Miss Sarajevo и One. Шапка стала частью его характерного облика. Он также известен ношением номерных маек во время турне Elevation, и ковбойской шляпы и усов Фу Манчу во время турне PopMart. Гуманитарные усилия Эджа сосредоточены на благотворительной организации Music Rising (англ.), которая снабжает инструментами музыкантов, потерявших свои из-за урагана Катрина.

Эдж владеет 43-метровой яхтой The Cyan верфи Кодекаса (итал. Codecasa) стоимостью 12 миллионов фунтов.

Прозвище

Существует немало предположений, каким образом Эванс получил своё прозвище «The Edge». Боно в дорожке комментариев к фильму «Отель „Миллион долларов“» сослался на прозвище, сказав, что Эдж имеет склонность стоять наверху зданий близко к краю (англ. edge — «край») из-за комфортного восприятия высоты. В другом книжном интервью с Мишка́ Ассейя́ (фр. Michka Assayas) Боно упоминает как резкий профиль его лица и носа (другое значение англ. edge — «ребро»), так и «безрассудную любовь ходить у краёв очень высоких стен, мостов или зданий». В книге U2 by U2 утверждается, что прозвище возникло от угловатых черт его лица, что было позднее подтверждено самим Эджем. В ходе интервью на английском четвёртом телеканале в передаче T4 на вопрос, откуда у него прозвище, он ответил: «Это нос», ссылаясь и на свой нос, и на угловатые черты лица.

Музыка

Игра на гитаре

Как гитарист, Эдж признан за обладание фирменным саундом, для которого обыкновенно лаконичное, стройное и игристое звучание (отчасти, благодаря характерному звуку классического гитарного усилителя Vox AC30), достигаемое широким использованием эффектов цифровой задержки (дилея) и реверберации, сосредоточением на текстуре и мелодии. Для получения звука «как у Эджа» длительность цифрового дилея устанавливают в размере восьмой ноты с точкой (3/16 такта) и подбирают величину отдачи для получения 2—3 повторений.

Альбом The Joshua Tree 1987 года, наверное, лучший пример «U2 саунда», с песнями With or Without You и Where the Streets Have No Name, вошедшими в число наиболее благосклонно отмеченных критиками и самых любимых работ группы. Альбом был записан на вершине эпохи шред-метала 1980-х годов, но игра Эджа в нём не могла быть ещё дальше от акцентирования на технике и скорости, присущей тому времени. Альбом демонстрирует подход Эджа к инструменту: чем стараться протолкнуть свою гитару на передний план микса и сделать своё участие очевидным, Эдж сосредотачивается на песне и настроении, часто внося лишь несколько простых мелодических линий, углубленных и обогащённых постоянно наличествующим цифровым дилеем. Например, вступление к Where the Streets Have No Name представляет собой повторяющееся простое 6-нотное арпеджио, расширенное эффектом модулированного дилея. Эдж говорил, что рассматривает ноты «дорогостоящими», поэтому он предпочитает играть их как можно меньше. В 1982 году он говорил о своём стиле:

Мне нравится в гитаре приятный резонирующий звук, и в большинстве моих аккордов я выбрал две струны и озвучил их на одной ноте, так что это почти как звук 12-струнной гитары. Значит, для ноты «ми» я мог играть «си», «ми», «ми», «си», и получить резонирующий звук. Это прекрасно работало на Gibson Explorer’е. Забавно, потому что басовая сторона Эксплорера была столь ужасна, что я приучился избегать низких струн, и многие аккорды, которые я играл, были очень высокими, на первых четырёх или даже трёх струнах. Я обнаружил, что путём использования этой части грифа развил весьма художественный способ делать то, что кто-то другой играл бы обычным способом.

Оригинальный текст (англ.)  

I like a nice ringing sound on guitar, and most of my chords I find two strings and make them ring the same note, so it’s almost like a 12-string sound. So for E I might play a B, E, E and B and make it ring. It works very well with the Gibson Explorer. It’s funny because the bass end of the Explorer was so awful that I used to stay away from the low strings, and a lot of the chords I played were very trebly, on the first four, or even three strings. I discovered that through using this one area of the fretboard I was developing a very stylised way of doing something that someone else would play in a normal way.

Гитарная техника Эджа сформировалась под множеством влияний. Его первым инструментом была старая акустическая гитара, на которой он экспериментировал со своим старшим братом Диком Эвансом. В 1982 году он говорил о своих ранних экспериментах:

Думаю, первым звеном в цепи было посещение местной благотворительной распродажи, где я купил гитару за фунт. Это был мой первый инструмент, акустическая гитара, и я и мой старший брат Дик оба играли на ней самые элементарные вещи: перебор, открытые аккорды и всё такое.

Оригинальный текст (англ.)  

I suppose the first link in the chain was a visit to the local jumble sale where I purchased a guitar for a pound. That was my first instrument. It was an acoustic guitar and me and my elder brother Dik both played it, plonking away, all very rudimentary stuff, open chords and all that.

Эдж утверждает, что многие из его гитарных партий построены вокруг гитарных эффектов. Это особенно верно начиная с эпохи Achtung Baby, хотя в материале группы 80-х годов немало сделано с интенсивным использованием эхо. У английского музыкального пародиста Билла Бейли (англ.) есть сценка об использовании Эджем гитарных эффектов.

Влияние Эджа как гитариста можно заметить во многих выступающих группах, например, Radiohead, Muse, Coldplay, Angels & Airwaves, Dream Theater, а также массе исполнителей независимой и альтернативной сцены.

Вокал

Эдж также добавляет бэк-вокал для Боно. Хорошим ориентиром его пения является концертный альбом Under a Blood Red Sky и видео Live at Red Rocks: Under a Blood Red Sky 1983 года (а также DVD из турне Elevation, U2 Go Home: Live from Slane Castle и Elevation 2001: Live from Boston). Например, он исполняет припев в Sunday Bloody Sunday (слаженно поёт с Боно в конце песни). U2 использовало этот способ обмена позже в Bullet the Blue Sky.

Бэк-вокал Эджа часто имеет вид повторяющихся выкриков. Примеры песен с использованием такого подхода включают Beautiful Day и New Year’s Day. Эдж исполняет ведущую вокальную партию в песнях Van Diemen’s Land и Numb, в первой половине песни Seconds, сдвоенный вокал с Боно в Discothèque и связку в песне Miracle Drug. Нередко его бэк-вокал поётся фальцетом, как в песнях Stuck in a Moment You Can’t Get Out Of, Sometimes You Can’t Make It on Your Own, The Wanderer и Window in the Skies. В концертных выступлениях других песен он также исполняет ведущий вокал по случаю (например, Sunday Bloody Sunday во время турне PopMart и Party Girl в турне Zoo TV, когда концерт в Роттердаме пришёлся на день рождения Боно).

Другие инструменты

Эдж играет на пианино и клавишных во многих песнях группы, включая I Fall Down, October, So Cruel, New Year’s Day, Running to Stand Still, Miss Sarajevo, The Hands that Built America, Original of the Species и других. В песне Please он играет на органе. В концертных версиях песен New Year’s Day и The Unforgettable Fire он поочерёдно играет партии пианино и гитары. В большинстве концертных версий Original of the Species пианино единственный инструмент, играющий во время исполнения песни.

Хотя Эдж является лидер-гитаристом группы, он играет на бас-гитаре как минимум в одном случае. Для большинства исполнений песни «40» Эдж и бас-гитарист Адам Клейтон меняются инструментами.

Сольные записи

В дополнение к своей обычной роли в U2, Эдж также записывался с Джонни Кэшем, Би Би Кингом, Тиной Тёрнер и Ронни Вудом.

В 1983 году Эдж участвовал в записи альбома Snake Charmer совместно с Джа Уобблом и Хольгером Шукаем из группы Can). [www.discogs.com/release/31585 Snake Charmer] (англ.) на сайте Discogs

В 1986 году Эдж сотрудничал с партнёром Брайана Ино и Даниеля Лануа, Майклом Бруком (создателем постоянно используемой им «бесконечной гитары»), над музыкой к кинофильму «Пленница» (англ. Captive). Песня «Героин», исполненная юной певицей Шинейд О’Коннор, была выпущена в качестве сингла к саундтреку фильма.

Кроме этого, Эдж создал музыкальную тему для 1 и 2 сезона анимационного телесериала «Бэтмен».

Музыкальное оборудование

Эдж играет на электрогитаре, акустической гитаре, клавишных, пианино, бас-гитаре (в песнях «40» и Race Against Time) и гавайской гитаре. На бонусном DVD специального издания альбома How to Dismantle an Atomic Bomb есть запись песни Vertigo из студии Hanover Quay, где Эдж играет на банджо.

В сравнении со многими лидер-гитаристами, Эдж известен использованием большого количества гитар в ходе концерта. По словам Далласа Шу (англ. Dallas Schoo), гитарного техника Эджа, обычный лидер-гитарист использует четыре или пять разных гитар за вечер, тогда как Эдж берёт в турне 45 гитар и использует от 17 до 19 инструментов за концерт длительностью 2,5 часа. По его оценке, в студии у Эджа имеется более 200 гитар.

Гитары и клавишные

• Gibson Explorer;
• Fender Stratocaster;
• Gibson Les Paul Custom (Эдж пожертвовал свой кремовый Les Paul Custom на аукционе в пользу Music Rising);
• Gibson Les Paul Goldtop;
• Gibson Les Paul Standard;
• Music Rising Gibson Les Paul;
• Gibson SG;
• Fender Telecaster;
• Fender Jaguar;
• Rickenbacker 330/12;
• Gretsch Country Gentleman;
• Gretsch White Falcon;
• Line 6 (англ.) Variax 700 Acoustic;
• Epiphone Casino;
• Epiphone Sheraton;
• Epiphone Standard Music Rising;
• Fernandes Decade;
• Fernandes Native Pro;
• Fernandes Retrorocket Elite;
• Gibson Byrdland;
• Gibson ES-175;
• Gibson ES-330;
• Gibson ES-335;
• Gibson J-200;
• Gibson Sonex-180 Deluxe;
• Washburn / Taylor Acoustics;
• Yamaha CP70 (электропианино).

Когда Эдж вступает в должность басиста вместо Адама Клейтона в песне «40», он использует бас-гитару Ibanez Musician; в недавнем туре Vertigo — Lakland Daryll Jones Signature.

Gibson Explorer — характеризующий Эджа инструмент; он говорил об Explorer’е в 1982 году:

Я думаю, это самая необычная из моих гитар. По-видимому, форма корпуса каким-то образом влияет на звук. Это сильно резонирующая гитара с множеством высоких тонов. У меня был Страт, которым я был недоволен в те дни, и когда я был в Нью-Йорке с моими родителями, пошёл осмотреть некоторые магазины. Я выбрал этот подержанный Explorer и немного поиграл на нём. Он был так естественно хорош и приятен на ощупь, что я купил его. И к тому же вполне дёшево, около 450 долларов. Много людей, глядя на него, думают, что он из оригинальных (менее ста из них были сделаны в 1958 году и они очень редки), но это одна из моделей ограниченного перевыпуска 1976 года.

Оригинальный текст (англ.)  

I think it’s the most distinctive of my guitars. It seems that the body shape affects the sound somehow. It’s a very vibrant guitar with lots of treble. I had a Strat what I wasn’t that pleased with in those days, and when I was in New York with my parents, I went to some stores to look around. I picked up this secondhand Explorer and played around on it for a while. It was just so naturally good, and it felt right, so I bought it. It was quite cheap as well, about 450 dollars. A lot of people look at it and think it’s one of the originals (under 100 of these were made in 1958 and they are very rare) but it's one of the ’76 limited edition reissue models.

Усилители

• Vox AC30 (Его AC30 выпуска 1964 года использовался для записи каждого отдельно взятого альбома U2 и был задействован в каждом отдельно взятом концерте. Он говорил в интервью, что у него более тридцати AC30.);
• Fender Deluxe Tweed;
• Fender Blues Jr;
• Roland (англ.) JC120.

Педали и стоечное оборудование

• Напольная панель: Dunlop Wah, Digitech WH-1, Volume Control, Skrydstrup SC-1 (ножной регулятор, который управляет оборудованием в стойке, а также педалями эффектов);
• Стоечное оборудование: Lexicon PCM, Eventide Ultra-Harmonizer, TC 2290 Dynamic Delay, Line6 Pod Pro, Korg SDD 3000, AMS S-DMX, Korg A3, Rockton DVC Volume Controller, Line6 DM4 Rackmounted Distortion Modeler (сделан на заказ);
• Педали эффектов: Eventide ModFactor (цифровые модуляционные эффекты), Eventide TimeFactor (цифровой дилей), Boss CS-2, Boss FA-1, Boss GE-7, Boss PW-2, EHX Big Muff, Ibanez Tube Screamer, Durham Sex Drive, Lovetone Doppelganger, Lovetone Meatball, Skrydstrup Bufferooster, Sobbat Drive Breaker и 3 Boss ME-20 (напольные станции множественных эффектов).

Фильмография

1. 2009 — «Приготовьтесь, будет громко» / It might get loud — играет сам себя

Ссылки

• The Edge (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Alan Yentob. [www.bbc.co.uk/musictv/guitars/video/edge/2/ U2’s arsenal] (англ.). Imagine: The Story of the Guitar. BBC. — Фрагмент документального фильма, в котором Эдж показывает несколько своих гитар (Rickenbacker 330/12, Infinite Guitar, Line 6 Variax 700 Acoustic). Проверено 25 марта 2009. [www.webcitation.org/65eSzFrew Архивировано из первоисточника 23 февраля 2012].
• Tim Darling. [www.amnesta.net/edge_delay A Study of The Edge’s Guitar Delay] (англ.). — Подробная статья об использовании Эджем дилея. Проверено 23 марта 2009. [www.webcitation.org/65eT0XwO3 Архивировано из первоисточника 23 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Эдж (музыкант)

На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.