Эдикт Ротари

Эдикт Ротари (лат. Edictum Rothari, также известный как Лангобардская правда) — свод законов обычного права лангобардов, кодифицированный при короле Ротари в 643 году. Сборник законов написан на латинском языке с лангобардскими отголосками. Эдикт состоит из 388 статей.

В эдикте содержатся следы более ранних кодификаций предшественников Ротари. Свод законов является источником, отражающим общественный строй лангобардов VI—VII веков. Эдикт описывает переход лангобардов от родоплеменного строя к раннефеодальному. Документ является свидетельством наличия пережитков родоплеменного строя в жизни лангобардов, а именно сохранения большой семьи, порядка наследования имущества, брачных отношений, черт общинного строя. Вместе с тем эдикт Ротари отражает процесс зарождения элементов феодальных отношений: имущественную дифференциацию среди свободных, мобилизацию земельной собственности, начальный этап возникновения классов зависимого крестьянства и феодалов-землевладельцев.

Эдикт Ротари разрешает куплю-продажу, дарение (с оговорками), залог земли. Ряд параграфов свидетельствует об отсутствии единого вергельда за свободного лангобарда, о несостоятельных должниках, совместных выступлениях обедневших свободных и рабов. В эдикте Ротари есть данные об арендаторах — либелляриях, зачатках прекарных отношений, зарождении коммендации и бенефиция, укреплении королевской и герцогской власти. В порядке наследования имущества, положении внебрачных детей, в дарении и залогах имущества, арендных отношениях, судебном и административном устройстве прослеживается влияние классического и постклассического римского права.

Содержание и дополнения

Статьи эдикта были кодифицированы в определённом порядке:

• статьи 1-14 — политические преступления;
• статьи 15-145 — преступления против личности;
• статьи 146-152 — преступления против собственности;
• статьи 153-167 — наследование;
• статьи 168-177 — дарение;
• статьи 178-222 — семейное право;
• статьи 223-226 — освобождение рабов;
• статьи 227-358 — права собственности и гражданско-правовые отношения;
• статьи 359-366 — описание отдельных процедур;
• статьи 377-388 — специально регулируемые отношения.

Впоследствии эдикт дополнялся другими лангобардскими королями. Существенное влияние на изменения в законе оказало римское право.

Эдикт был дополнен в 668 году девятью статьями королём Гримоальдом; 153 статьями за 713-735 годы — Лиутпрандом; 14 статьями в 745-746 годах — Ратхисом; 9 статьями в 750 году и 13 в 755 году — Айстульфом.

Литература

• Советская историческая энциклопедия. Т. 16 (статья «Эдикт Ротари»).
• [www.illuminats.ru/component/content/article/30---v-xi-/1134-edict-rotary-italy-643 Хрестоматия по истории средних веков в трех томах]. Под ред. акад. С. Д. Сказкина. Том I, Раннее средневековье. М., 1961. С. 532 - 538.
• Praca zbiorowa Historia powszechna Tom 7 Od upadku cesarstwa rzymskiego do ekspansji islamu. Karol Wielki, Mediaset Group SA, 2007, ss. 72, ISBN 978-84-9819-814-0.

Ссылки

• [www.documentacatholicaomnia.eu/03d/0643-0643,_Rothari,_Edictus,_LT.pdf Эдикт Ротари]  (лат.)

Отрывок, характеризующий Эдикт Ротари

– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.