Ротшильд, Эдмон де
Авраам Биньямин Джеймс де Ротшильд | |
Edmond James de Rothschild | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: |
Булонь-Бийанкур, Франция |
Гражданство: |
Франция |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
Булонь-Бийанкур, Франция |
Барон Эдмо́н де Ро́тшильд (англ. Edmond James de Rothschild, ивр. אברהם בנימין אדמונד ג'יימס דה רוטשילד, Авраам Биньямин Джеймс де Ротшильд; 19 августа 1845, Булонь-Бийанкур — 2 ноября 1934, Булонь-Бийанкур) — французский филантроп, организатор и покровитель еврейского поселенческого движения в Палестине в конце XIX — начале XX веков, младший сын Джеймса Якоба Майера Ротшильда, основателя французской ветви Ротшильдов.
Филантропическая деятельность в Палестине
В 1882 году Эдмон де Ротшильд начал выкупать участки земли в Палестине и наряду с этим стал активно поддерживать поселенческое движение в Палестине. Также он помог российским евреям в 1880-е годы переехать в Палестину спасаясь от погромов в Российской империи. В 1889 году он передаёт 25 000 гектаров земли, а также все управленческие функции, связанные с развитием старых и созданием новых поселений, в распоряжение Еврейского колонизационного общества.
Средства Ротшильда до конца его жизни оставались основным источником финансирования поселенческой деятельности (только единовременно Ротшильд вручил Еврейскому колонизационному обществу чек на 15 млн франков золотом). В 1924 году Еврейское колонизационное общество владело в Палестине более чем 500 км² земли. Сумма денег, которую он потратил на все эти предприятия, оценивается в более чем 50 миллионов долларов. Ротшильд осуществлял прямое руководство этой деятельностью в качестве президента специально созданного при Еврейском колонизационном обществе Палестинского совета.
Начало сотрудничества Еврейского колонизационного общества с сионистскими организациями относится лишь к 1913 году, незадолго до начала Первой мировой войны. Тогда же Ротшильд впервые встретился с лидером сионистского движения Хаимом Вейцманом, поддержав его план основания в Иерусалиме Еврейского университета.
В период с 1887 по 1925 год Ротшильд предпринял пять поездок в Палестину. Свой четвёртый визит осенью 1914 года он нанёс уже в качестве «известного любителя Сиона» (ховев Цион), а на состоявшейся в декабре того же года встрече с Х. Вейцманом выразил решительную поддержку идее создания в Стране Израиля еврейского государства.
Согласно завещанию Ротшильда, останки его и его жены Аделаиды были в 1954 году перевезены в Израиль и погребены в усыпальнице в парке Рамат-ха-Надив в Зихрон-Яакове (названном в честь его отца — «Зихрон-Яаков» — дословно, «в память о Яакове»).
Более десяти городов и других поселений в Израиле названы в честь барона Ротшильда и его детей. В каждом крупном израильском городе есть улица Ротшильда.
О вкладе барона Ротшильда в развитие Израиля лучше всего сказал он сам: «Без меня сионисты мало чего достигли бы, но без сионистов мое собственное дело погибло бы».
Напишите отзыв о статье "Ротшильд, Эдмон де"
Ссылки
- [www.eleven.co.il/article/13597 Ротшильд барон Эдмон Джеймс де] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- [www.jafi.org.il/education/100/RUSSIAN/people/Action/Rothschild.html Барон Эдмон Джеймс де Ротшильд]
Это заготовка статьи о предпринимателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ротшильд, Эдмон де
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала: