Эдмунд Горбатый, 1-й граф Ланкастер
Эдмунд Горбатый Edmund Crouchback<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
1265 — 1296 | ||
Предшественник: | вторая креация | |
Преемник: | Томас Плантагенет | |
| ||
1267 — 1296 | ||
Предшественник: | первая креация | |
Преемник: | Томас Плантагенет | |
Вероисповедание: | католичество | |
Рождение: | 16 января 1245 Лондон, Англия | |
Смерть: | 5 июня 1296 (51 год) Байонна (Аквитания) | |
Место погребения: | Вестминстерское аббатство, Лондон | |
Род: | Плантагенеты | |
Отец: | Генриха III | |
Мать: | Элеонора Прованская | |
Супруга: | 1) Авелина де Фор | |
Дети: | Томас, Генрих Кривая Шея, Джон и Мария |
Эдмунд Горбатый (англ. Edmund Crouchback, 1st Earl of Leicester and Lancaster, 16 января 1245, Лондон — 5 июня 1296, Байонна) — английский военный и государственный деятель, 1-й граф Лестер (1265—1294) и 1-й граф Ланкастер (1267—1294), лорд-хранитель Пяти портов (1264), верховный лорд-стюард Англии (1265—1294).
Второй сын Генриха III Плантагенета (1207—1272), короля Англии (1216—1272), и Элеоноры Прованской (1223—1291). Младший брат Эдуарда I Плантагенета (1239—1307), короля Англии (1272—1307).
Биография
Родился в Лондоне. В 1254-1255 годах при поддержке папы римского Иннокентия IV принц Эдмунд Плантагенет претендовал на королевский престол в Сицилии.
В 1264 году Эдмунд Горбатый был назначен своим отцом, английским королём Генрихом III Плантагенетом, лордом-хранителем Пяти портов (Дувр, Гастингс, Хит, Нью-Ромни и Сэндвич).
26 октября 1265 года Эдмунд был пожалован титулом графа Лестера. В том же 1265 году Эдмунд Горбатый был провозглашен верховным лордом-стюардом Англии.
30 июня 1267 года Эдмунд Горбатый был объявлен 1-м графом Ланкастером.
В 1271 году граф Эдмунд Ланкастер сопровождал своего старшего брата, английского короля Эдуарда I Плантагенета, во время его крестового похода в Святую землю.
5 июня 1296 года 51-летний Эдмунд Горбатый, граф Ланкастер и Лестер, скончался в Байонне (Аквитания). Был похоронен в Вестминстерском аббатстве. Ему наследовал старший сын Томас.
Семья и дети
Был дважды женат. 8 апреля 1269 года в Вестминстере Эдмунд Горбатый женился на Авелине де Фор (20 января 1259 — 10 ноября 1274), графине Албермарль (1269—1274), дочери Томаса де Фор (ум. 1269), 5-го графа Албемарль (1260—1269), и Изабеллы де Редверс, от брака с которой не имел детей.
3 февраля 1276 года в Париже вторично женился на Бланке д’Артуа (1248 — 2 мая 1302), вдове Генриха I Толстого (1244—1274), короля Наварры (1270—1274), дочери Роберта I (1216—1250), 1-го графа Артуа (1237—1250), и Матильды Брабанской (1224—1288), от брака с которой имел трёх сыновей и одну дочь:
- Томас Плантагенет (1278 — 22 марта 1322), 2-й граф Ланкастер и Лестер (1296—1322), верховный лорд-стюард Англии (1296—1322)
- Генрих Плантагенет (1281 — 25 марта 1345), верховный лорд-стюард Англии (1324—1345), 3-й граф Ланкастер и Лестер (1326—1345)
- Джон Плантагенет (1282—1289), сеньор де Бофор
- Мария Плантагенет (1284—1289)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 26 марта 2013 года. |
Напишите отзыв о статье "Эдмунд Горбатый, 1-й граф Ланкастер"
Отрывок, характеризующий Эдмунд Горбатый, 1-й граф Ланкастер
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»