Эдриан, Натан

	Натан Эдриан
Личная информация
Прозвища	англ. Bok Choy
Клуб	Калифорнийский университет в Беркли
Рост	198 см
Вес	100 кг
	Олимпийские игры
	Чемпионаты мира
	Чемпионаты мира на короткой воде
	Чемпионаты Тихого океана

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Эдриан.

На́тан Э́дриан (англ. Nathan Adrian; 7 декабря 1988(19881207)) — американский пловец, пятикратный олимпийский чемпион и многократный чемпион мира. Действующий обладатель рекордов США на дистанциях 50 и 100 метров вольным стилем на короткой воде.

Стал олимпийским чемпионом в Пекине, завоевав золотую медаль в эстафете 4×100 метров вольным стилем. Обладатель 17 медалей крупных международных соревнований (12 золотых, 3 серебряных и 2 бронзовых), охватывающих Олимпийские игры, чемпионаты мира и Чемпионат Pan Pacific.

Личная жизнь

Родился в Бремертоне, штат Вашингтон в 1988 году, в семье Джеймса и Сесилии Эдриан. Его мать китайского происхождения, родилась и выросла в Гонконге. Сесилия работает медсестрой школьного округа в Бремертоне, а Джеймс является отставным инженером-ядерщиком на верфи Пьюджет-Саунд. У Натана Эйдриана есть старшая сестра Донелла, которая плавала в штате Аризона, и старший брат Джастин, который плавал в Вашингтоне. Адриан начал плавание в возрасте пяти лет из-за влияния брата и сестры. Он выпускник Высшей школы Бремертона. В настоящее время Эдриан студент медицинского Университета Калифорнии, Беркли. Натан Эдриан пятикратный чемпион NCAA индивидуальный. Также победитель 50-метровки вольным стилем в 2009 году и 2011 году и 100-метровки вольным стилем в 2009, 2010 и 2011.

Чемпионат мира на короткой воде 2008

На чемпионате мира на короткой воде в Манчестере Эдриан выиграл золото на дистанции 100 м вольным стилем и 4 × 100 м вольным стилем и серебро в 4 × 100 м комплексом. В эстафете 4 × 100 м вольным стилем Эйдриан вместе с Райаном Лохте, Брайаном Лундквистом и Дугом Ван Ви, заняв первое место, установили мировой рекорд 3:08.44.

Летние Олимпийские игры 2008 в Пекине

На Олимпийских играх в Пекине Натан Эдриан в составе эстафеты 4×100 м вольным стилем вместе с Калленом Джонсом, Бенджамином Уайлдменом-Тобринером и Мэттом Гриверсом в полуфинале установили мировой рекорд. Однако он был бит днем позже, когда Майкл Фелпс, Гарретт Вебер-Гейл, Каллен Джонс и Джейсон Лезак победили в финале со временем 3.08,24, опередив Францию и Австралию. Эйдриан получил золотую медаль, хотя он не плавал в финале.

Чемпионат мира 2009 в Риме

В 2009 на чемпионате США Эдриан занял первое место в заплыве на 50 и 100 м вольным стилем, квалифицируясь в этих дистанциях на Чемпионат мира по водным видам спорта в Риме.

В 2009 на чемпионате мира по водным видам спорта в Риме Эдриан завоевывает золото в эстафетах 4 × 100 м вольным стилем и 4 × 100 м комплексом.

2010 год

На чемпионате США Эдриан квалифицировался, чтобы выступить в 2010 году на Pan Pacific, выиграв 50 и 100 м вольным стилем. Его победа в 100-местровке вольным стилем также гарантировала ему место в эстафете4 × 100 м вольным стилем и комплексом.

В 2010 на Pan Pacific Эдриан выиграл в общей сложности четыре золотые медали. В своем первом финале, 100 м вольным стилем, Эдриан выиграл золотую медаль, проплыв дистанцию за 48,15 секунды, опередив канадца Брента Хейдена и мирового рекордсмена на дистанции 100 м вольным стилем Сезара Сьело. На следующий день Эдриан вместе Майклом Фелпсом, Райаном Лохте и Джейсоном Лезаком победили в эстафете 4 × 100 м вольным стилем. Затем Натан Эдриан соревновался на дистанциях 50 м вольным стилем и 4 × 100 м комплексом. В финале 50-метровки вольным стилем Эдриан победил со временем 21,55, опередив бразильца Сьело. Примерно через час в заплыве 4 × 100 м комплексом Натан завоевал свою очередную золотую медаль на чемпионате.

Чемпионат мира 2011 в Шанхае

Эдриан выиграл свою первую медаль, бронзовую, в заплыве 4 × 100 м вольным стилем с Маклом Фелпсом, Гарреттом Вебер-Гейлом и Джейсоном Лезаком. В финале 100-метровки вольным стилем Эдриан занял шестое со временем 48,23. На дистанции 50 метров вольным стилем он занял четвертое место с результатом 21,93, уступив за третье место французу Алену Бернару одну сотую секунды. Золотую медаль Натан Эдриан вместе с Марком Ганглоффом, Майклом Фелпсом и Ником Томаном выиграл в эстафете 4×100 метров комплексом.

Напишите отзыв о статье "Эдриан, Натан"

Ссылки

[www.usaswimming.org/DesktopModules/BioViewManaged.aspx?personid=df1f8d94-c89f-4032-ba40-a4ad20818348&TabId=1453&Mid=10312 USA Swimming athlete bio: Nathan Adrian]
[calbears.cstv.com/sports/m-swim/mtt/adrian_nathan00.html Cal athlete bio: Nathan Adrian]
Nathan Adrian в «Твиттере»
[www.theraceclub.net/photos/athletes/nathan-adrian/ Nathan Adrian Photo Gallery at the Race Club]

Отрывок, характеризующий Эдриан, Натан

Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.