Айрих, Эдуард Фердинандович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эдуард Айрих»)
Перейти к: навигация, поиск
Эдуард Айрих
Личная информация
Полное имя:

Эдуард Фердинандович Айрих

Дата рождения:

20 ноября 1918(1918-11-20)

Место рождения:

с. Мариенталь, Ровненский уезд, АО немцев Поволжья, РСФСР[1]

Дата смерти:

18 января 1993(1993-01-18) (74 года)

Место смерти:

г. Алматы (Республика Казахстан)

Гражданство:

СССР СССР

Звания:

Эдуард Фердинандович Айрих (1918—1993) — заслуженный тренер СССР (хоккей на траве), заслуженный тренер Казахской ССР.





Детство

Айрих Фердинанд Фердинандович (1899—1965) работал ревизором в Наркомфине АССР НП до самой её ликвидации в 1941 году. Мама — Паулина Филипповна (1898—1968) работала портнихой в Энгельсе.

Эдуард в 1932—1935 гг учился и окончил Марксштадский механический техникум сельского хозяйства. В 1935—1938 гг учился в Вольском военно-авиационном училище. За три месяца до окончания училища, как и большинство «иностранцев», был отчислен по национальному признаку.

С 1938 по 1941 годы работал ответственным секретарем редакции Марксштадтской газете «Роте Штурмфане» («Красное Знамя»), в бывшей Республике немцев Поволжья.

В сентябре 1941 года родители были депортированы в Красноярский край, где до осени 1945 г. работали в одном из рыболовецких колхозов. После этого им удалось переехать в г. Краснотурьинск (Свердловская область), где отбывал «Трудармию» их сын Эдуард.

Здесь они находились под надзором спецкомендатуры до конца 1955 г., как и все немцы СССР.

Игровая карьера

Игровая карьера прошла в сборной Приволжского военного округа по хоккею с мячом (1937—1941) и команде БАЗ (Краснотурьинск) (1948—1954).

Тренерская карьера

С 1948 года работал тренером в ДЮСШ г. Куйбышев. В 1964 году Э. Ф. Айрих переезжает в Алма-Ату, где становится у руля «Динамо» (Алма-Ата). В 1977 году команда становится чемпионом СССР, также команда 4 раза (1973, 1975, 1976 и 1978) заканчивает чемпионат на второй строчке таблицы и 4 раза (1966, 1967, 1971 и 1974) — на третьей. В 1978 году команда завоевала Кубок европейских чемпионов по хоккею с мячом.

Но наибольших успехов достигла в хоккее на траве. С 1969 по 1988 год «Динамо» Алма-Аты завоевала 15 золотых, 4 — серебряных медали.

В 1975—1987 годах возглавлял сборную, которая в эти годы стала бронзовым призёром Олимпиады-80, серебряным призёром чемпионата Европы 1983 года, обладателем Межконтинентального кубка 1981 года, первенствовала на турнирах «Дружба» 1979, 1980, 1984, 1985, 1986 годов.

Награждён Орденом «Дружбы народов».

Напишите отзыв о статье "Айрих, Эдуард Фердинандович"

Примечания

  1. Ныне — Советское (Саратовская область), районный центр.

Ссылки

  • Черневич Г. Л., Школьников Е. А. Динамо: Энциклопедия. — М.: Терра Спорт, 2002. — 514 с. — ISBN 5-93127-157-0.
  • [www.wiedergeburt.kz/index.php/germansofkazakhstan/actions Айрих Э. Ф.] на сайте «Видергебурт» (Общества немцев Казахстана)
  • [hkmayak.ru/component/content/article/60-airih Айрих Э. Ф.] на сайте ХК «Маяк»
  • [www.sportufo.ru/persony/38-persony-a/490-ajrix-eduard-ferdinandovich.html Айрих Э. Ф.] на сайте «Спорт на Урале»
  • [www.express-k.kz/show_article.php?art_id=67396 Он раскрутил «Динамо»] // Экспресс-К от 05.05.2012

Отрывок, характеризующий Айрих, Эдуард Фердинандович

На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.