Эдуард Норвичский, 2-й герцог Йоркский
Поделись знанием:
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
(перенаправлено с «Эдуард Норичский, 2-й герцог Йоркский»)
| Эдуард Норвичский англ. Edward of Norwich<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 25 февраля 1390 — 1 августа 1402 | ||
| Предшественник: | Титул создан | |
| Преемник: | Титул упразднён | |
| ||
| 15 января 1395 — 25 октября 1415 | ||
| Предшественник: | Титул создан | |
| Преемник: | Титул угас | |
| ||
| 29 сентября 1397 — 3 ноября 1399 | ||
| Предшественник: | Титул создан | |
| Преемник: | Титул упразднён | |
| 1 мая 1414 — 25 октября 1415 | ||
| Предшественник: | Титул восстановлен | |
| Преемник: | Титул упразднён | |
| ||
| 1 августа 1402 — 25 октября 1415 | ||
| Предшественник: | Эдмунд Лэнгли, 1-й герцог Йоркский | |
| Преемник: | Ричард Плантагенет, 3-й герцог Йоркский | |
| Титул упразднён, в 1426 восстановлен | ||
| ||
| 1 августа 1402 — 1 мая 1414 | ||
| Предшественник: | Эдмунд Лэнгли, 1-й герцог Йоркский | |
| Преемник: | Ричард Конисбург, 3-й граф Кембридж | |
| Титул упразднён из-за новой креации | ||
| Рождение: | 1373 Норвичский замок, Норвич, Англия | |
| Смерть: | 25 октября 1415 битва при Азенкуре (Азенкур, Франция) | |
| Род: | Йорки | |
| Отец: | Эдмунд Лэнгли, 1-й герцог Йоркский | |
| Мать: | Изабелла Кастильская | |
| Супруга: | Филиппа де Моун | |
Эдуард Норвичский (англ. Edward of Norwich, 2nd Duke of York and 1st Duke of Aumale; 1373—25 октября 1415) — 1-й граф Ратленд в 1390—1402, 1-й граф Корк с 1395, 1-й герцог Альбемарль в 1397—1399 и 1414—1415, 2-й герцог Йоркский с 1402, 2-й граф Кембридж в 1402—1414, английский вельможа, сын Эдмунда Лэнгли, 1-го герцога Йоркского, и Изабеллы Кастильской, внук короля Англии Эдуарда III.
Биография
Эдуард был любимцем короля Ричарда II, который пожаловал ему титулы графа Ретленда и герцога Омаля (1397). В 1402 году унаследовал у отца титулы герцога Йорка и графа Кембриджа (в 1414 году титул графа Кембриджа перешёл к брату Эдуарда, Ричарду Конисбургу). После узурпации английского престола Генрихом IV был лишён герцогства Омаль (1399). Участвовал в одном из заговоров против Генриха (1400), был разоблачён собственным отцом, но сумел вымолить прощение у короля. В 1405 г. изобличён в очередном заговоре собственной сестрой и заточён в тюрьму.
После освобождения перестал плести интриги против короля, участвовал в военных походах во Францию. Погиб в битве при Азенкуре — его гибель была одной из самых заметных потерь англичан в этом бою.
В 1381 году, с целью укрепления союза с Англией, португальский король Фернанду I устроил помолвку своей дочери Беатрисы с восьмилетним Эдуардом[1]. Однако, с возобновлением войны с Кастилией эта помолвка была расторгнута.
В 1397 году Эдуард женился на Филиппе де Моун; брак оказался бездетным.
Выступает персонажем в двух пьесах Шекспира: «Ричард II» (под именем герцога Омаля, играет довольно важную роль в сюжете) и «Генрих V».
Напишите отзыв о статье "Эдуард Норвичский, 2-й герцог Йоркский"
Примечания
- ↑ [covadonga.narod.ru/Portugalia.html Фернанду I (1345 г. – 1383 г.) Король Португалии (1367 г. – 1383 г.)] (рус.). Португалия. Проверено 19 мая 2010. [www.webcitation.org/67Cvp47TM Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
Ссылки
- [thepeerage.com/p10198.htm#i101980 Edward of York, 2nd Duke of York: ThePeerage.com] (англ.). Проверено 3 апреля 2010. [www.webcitation.org/65EOH9flQ Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
- [www.luminarium.org/encyclopedia/edwardyork.htm The Hundred Years' War: EDWARD, DUKE OF YORK] (англ.). Проверено 3 апреля 2010. [www.webcitation.org/65EOHlDxD Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эдуард Норвичский, 2-й герцог Йоркский
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
