Хантер, Эван

Эван Хантер
Имя при рождении:	Сальваторе Альберт Ломбино
Псевдонимы:	Эд Макбейн Курт Кэннон Хант Коллинз Ричард Марстин Эзра Хэннон Джон Эббот
Дата рождения:	15 октября 1926(1926-10-15)
Место рождения:	Нью-Йорк
Дата смерти:	6 июля 2005(2005-07-06) (78 лет)
Место смерти:	Уэстон
Гражданство:	США
Род деятельности:	прозаик
Жанр:	детектив
Дебют:	«Добро пожаловать, марсиане»

Эван Хантер (англ. Evan Hunter; 15 октября 1926, Нью-Йорк — 6 июля 2005, Уэстон (Коннектикут)), имя при рождении — Сальваторе Альберт Ломбино (Salvatore Albert Lombino), также известен под псевдонимом Эд Макбейн (Ed McBain) — американский писатель, сценарист. Автор детективных романов.

Биография

Будущий писатель родился в Нью-Йорке в семье итальянских эмигрантов и при рождении получил имя Сальваторе Альберт Ломбино. Он окончил школу Эвандер Чайлд. Во время Второй мировой войны служил во флоте, на эскадренном миноносце в Тихом Океане. Во время службы написал несколько рассказов. После войны вернулся в Нью-Йорк и поступил в Хантер-колледж. В газете колледжа публиковал еженедельную колонку.

Сменил несколько работ. Семнадцать дней в сентябре 1950 года был учителем в школе и позднее использовал этот опыт при написании романа «Школьные джунгли». В 1951 году стал литературным агентом, работал с такими авторами, как Артур Кларк, Пол Уильям Андерсон, Пэлем Грэнвил Вудхауз. В том же году впервые напечатался, дебютом стал научно-фантастический рассказ «Добро пожаловать, марсиане». Этот рассказ был подписан ещё «С. А. Ломбино». После этого писатель публиковался под псевдонимами Эван Хантер и Хант Коллинз. Первый псевдоним был составлен из названий двух учебных заведений: Эвандер Чайлд и Хантер-колледж.

В мае 1952 года он официально сменил имя и стал Эваном Хантером после того, как редактор сказал ему, что с итальянским именем его произведения будут хуже продаваться. Как Эван Хантер он опубликовал роман «Школьные джунгли» (1954).

Чтобы не портить репутации серьёзного писателя, детективные романы Хантер публиковал под псевдонимами: Курт Кэннон, Хант Коллинз, Ричард Марстин. Его самый известный псевдоним Эд Макбейн появился в 1956 году, когда вышел роман «Ненавидящий полицейских». Это был первый роман из цикла о 87-м полицейском участке, который находится в вымышленном городе, напоминающем Нью-Йорк. Здесь впервые появился детектив Стив Карелла и его коллеги, которые станут сквозными персонажами цикла на протяжении более, чем пятидесяти книг: «Грабитель» (1956), «Клин» (1959), «Цена сомнения» (1965), «Будни» (1971) и др.

Уже в 1958 году Хантер признался, что Макбейн — это он, но продолжал подписывать так детективы, в том числе цикл об адвокате Мэтью Хоупе. Романы этого цикла носили названия известных сказок: «Златовласка» (1977), «Румпельштильцхен» (1981), «Красавица и чудовище» (1982) и др.

Серьёзную прозу он публиковал под настоящим именем: роман «Наступает зима» (1973), сценарий для фильма Альфреда Хичкока «Птицы» (1963). О работе с режиссёром он оставил ироничные мемуары «Я и Хич» (1997).

После 1960 года он дважды использовал псевдонимы, помимо Макбейна. Роман «Королевский флеш» (1975) был подписан именем Эзра Хэннон, а роман «Scimitar» (1992) — именем Джон Эббот. В 2000 году вышел роман «Кэндиленд», первая часть которого была напечатана под именем Эван Хантер, а вторая — под именем Эд Макбейн.

В 2002 году у писателя был обнаружен рак горла. Эван Хантер умер в 2005 году в Уэстоне (штат Коннектикут). До самого последнего дня он продолжал писать, последняя книга о 87-м участке вышла уже после его смерти.

Суммарный тираж его книг составил более 100 млн экземпляров.

Интересные факты

Во многих книгах персонажи Хантера при упоминании даты 15 октября замечают: «День рождения великих людей» ("birth date of Great men"). На самом деле 15 октября — день рождения самого писателя, эта шутка не раз встречается в романах о 87-м участке и об адвокате Мэтью Хоупе.

Библиография

Полную библиографию с вариантами переводов на русский язык смотрите на «Сайте Любителей Приключений».

Переводы на русский язык

Подробнее см. библиографию цикла 87-й полицейский участок.

• Эд Макбейн, Леди, лёд и пули. Перевод Михаила Гребнева. «Эксмо», 1998.
• Эд Макбейн, Там, где дым. Перевод Михаила Гребнева. «Эксмо», 1999.

Ссылки

• [www.peoples.ru/art/literature/prose/detectiv/mcBein/ Эд (Сальваторе) Макбейн (Ломбино) на сайте peoples.ru]
• [rraymond.narod.ru/mcbain-bib.htm Эд Макбейн Библиография 1-2] Hard-Boiled («Сайт Любителей Приключений»)
• Эван Хантер. «Я и Хич»: [old.kinoart.ru/1999/1/18.html начало], [old.kinoart.ru/1999/2/18.html окончание]

Отрывок, характеризующий Хантер, Эван

– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.