Эд (граф Орлеана)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эд Орлеанский»)
Перейти к: навигация, поиск
Эд I Орлеанский
фр. Eudes I d'Orléans
граф Орлеана
828 — 830
Предшественник: Матфрид
Преемник: Матфрид
граф Орлеана
832 — 834
Предшественник: Матфрид
Преемник: Матфрид
 
Рождение: ок. 790
Смерть: 834(0834)
Род: Удальрихенгеры
Отец: Адриан Орлеанский
Мать: Вальдрада фон Хорнбах
Супруга: Ингельтруда Парижская
Дети: Гебхард I, Гильом, Ирментруда Орлеанская

Эд I (фр. Eudes, нем. Odo, лат. Udo, ок. 790834) — граф в Рейнланде/Лангау 821826, граф Орлеана 828830, 832834, дворцовый граф (пфальцграф) дворца Ингельхейм в 826, сын графа Адриана Орлеанского и Вальдрады фон Хорнбах.





Происхождение

Установлено, что Эд происходил из знатного швабского рода Удальрихингов. По устоявшейся версии, он был сыном графа Орлеана Адриана. По другой версии, он был сыном графа Эрбио, брата Адриана. Но не исключено, что Эрбио и Адриан — одно и то же лицо (Адриан мог быть известен в Германии под именем Эрбио). Эд был племянником Герольда II, наместника Карла Великого в Баварии после ликвидации герцогства Бавария, и двоюродным братом императора Людовика Благочестивого, мать которого, Хильдегарда, была сестрой Герольда II и Адриана.

Установление его происхождения осложняется ещё и тем, что в источниках он упоминаются под именами Eudes, Vodon, Odo, Hodo, Uodo, Udo: вполне возможно, что это не один человек, а несколько.

Биография

Впервые Эд упоминается в источниках в 810 году как императорский легат в Восточной Саксонии. В 811 году он упоминается в Фульдских анналах как граф, подписавший мирный договор с викингами.

В 821826 годах Эд упоминается как граф в Рейнланде/Лангау. В 826 году он упомянут как дворцовый граф (пфальцграф) дворца Ингельхейм.

В следующий раз он появился в источниках в 828 году. На Ассамблее в Ахене в феврале 828 году император Людовик I Благочестивый сместил со своих постов графа Тура Гуго и графа Орлеана Матфрида. На место Матфрида, в Орлеан, был назначен Эд, который принадлежал к кругу императрицы Юдифь и Бернара Септиманского, которому он приходился родственником по материнской линии[1]. Кроме того Эд был женат на сестре сенешаля Адаларда, Ингельтруде.

Но Матфрид не смирился с потерей графства. В апреля 830 года он присоединился к мятежу Пипина Аквитанского против отца, императора Людовика. Пипин двинулся на Орлеан, где посадил Матфрида. На ассамблее в Компьене в мае обвинённая в измене императрица Юдифь была сослана в монастырь, а Эд Орлеанский, поддержавший императора, был выслан в Италию. Но уже в октябре император Людовик вернул себе власть. После того, как Пипин в 832 году потерпел поражение, Эду снова был возвращён Орлеан.

Весной 834 года Матфрид вместе с графом Нанта Ламбертом, поддерживавшие во время второго мятежа сыновей императора Людовика его старшего сына Лотаря I, разбили на границе с Бретанью армию Эда Орлеанского, который погиб в битве вместе с братом, Гильомом, графом Блуа и некоторыми другими представителями знати.

К Эду выводят[2] происхождение дома Конрадинов, из которого происходили герцоги Франконии и король Германии Конрад I Франконский.

Брак и дети

Жена: Ингельтруда, дочь Лето I, графа де Фезансак

Напишите отзыв о статье "Эд (граф Орлеана)"

Примечания

  1. Мать Эда была родственницей Гильома Желонского. Некоторые исследователи считают её дочерью Гильома.
  2. 1 2 Jackman D.C. Criticism and Critique, sidelights on the Konradiner. Oxford Unit for Prosopographical Research, 1997

Ссылки

  • [www.francebalade.com/orleans/orleanshist.htm История Орлеана] (фр.)
  • [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/konradiner_aeltere/odo_graf_von_orleans_834.html Odo von Orleans на сайте Genealogie Mittelalter] (нем.)
  • [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANKISH%20NOBILITY.htm#_Toc143595860 Foundation for Medieval Genealogy: Carolingian Nobility — Descendants of Eudes Comte d’Orléans.] (англ.)

Литература

  • Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.
  • Levillain, L. «Les Nibelungen historiques et leurs alliances de famille.» Annales du Midi, 49 (1937) 337—407.

Отрывок, характеризующий Эд (граф Орлеана)

– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.