Розенталь, Эд
| Эд Розенталь |
Эд Розенталь (род. 1945) — эксперт по выращиванию психотропной конопли, её медицинскому применению и юридическим аспектам оборота конопли в США. Начал заниматься этой темой в середине 1960-х гг., в настоящее время является автором более десяти книг о конопле, в том числе классического учебника «Marijuana Growers Guide». Активный деятель антипрогибиционистского движения, ведущий постоянной рубрики «Ask Ed» («Спросите Эда») в журнале «Cannabis Culture». В 1980-х и 1990-х работал корреспондентом журнала Хай Таймс. [1]
В настоящее время Эд Розенталь проживает в Калифорнии. После введения в этом штате «поправки 215», разрешившей медицинское использование марихуаны, он занялся выращиванием конопли для медицинских нужд. В феврале 2002 г. Розенталь был арестован за «незаконное выращивание более 100 растений наркотической конопли» с перспективой лишения свободы на срок до 100 лет и штрафа до $4,5 млн, однако в итоге был приговорен к трем дням тюрьмы, трем годам полицейского надзора и штрафу в сумме $1000. Дело Розенталя стало важным прецедентом для декриминализации выращивания психотропной конопли в Калифорнии.
Напишите отзыв о статье "Розенталь, Эд"
Примечания
- ↑ Zamora, Jim Herron. «[sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2002/02/25/MN208192.DTL Pot Growing Icon Takes Raid in Stride]». San Francisco Chronicle. 2002-02-25. Retrieved on 2007-08-11. ([web.archive.org/web/20070205204441/www.sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2002/02/25/MN208192.DTL/ archived link])
Ссылки
- [cannapress.ru/archives/1335 Интервью с Эдом Розенталем] на портале «Конопляная Пресса».(недоступная ссылка с 26-08-2015 (3160 дней))
Отрывок, характеризующий Розенталь, Эд
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
