д’Альбер, Эжен

Эжен д´Альбер Eugène d'Albert
Основная информация
Полное имя	Eugène Francis Charles d'Albert
Дата рождения	10 апреля 1864(1864-04-10)
Место рождения	Глазго
Дата смерти	3 марта 1932(1932-03-03) (67 лет)
Место смерти	Рига
Страна	Германия, Швейцария
Профессии	пианист, композитор, педагог
Инструменты	фортепиано

Эже́н д´Альбе́р (фр. Eugène Francis Charles d'Albert; 10 апреля 1864, Глазго — 3 марта 1932, Рига) — немецкий пианист и композитор.

Биография

Сын Шарля д’Альбера, французского музыканта, работавшего в Великобритании; дальний потомок итальянского композитора Доменико Альберти. Получил начальное музыкальное образование у своего отца. Ещё ребёнком выступил в качестве пианиста, c 12-летнего возраста учился в лондонской Национальной школе обучения музыке (в том числе у Артура Салливана, которому помогал в аранжировках). В 1880 г. по приглашению Ганса Рихтера отправился в Вену, чтобы исполнить свой первый фортепианный концерт, и в дальнейшем жил и работал преимущественно в германоязычном мире, считая себя немцем. Завершением музыкального образования д´Альбер обязан Ференцу Листу, у которого по рекомендации Рихтера учился более года.

В 1882 году д´Альбер предпринял своё первое артистическое путешествие по Германии, Австрии и Российской империи, и в том же году великий герцог Веймарский назначил его своим придворным пианистом. С тех пор он ежегодно возобновлял свои артистические поездки по Германии, Франции, Италии и Голландии, а в летние месяцы жил в Эйзенахе. Преподавал (в том числе в Берлинской Высшей школе музыки), среди наиболее известных учеников — Вильгельм Бакхауз и Альфред Хён. С началом Первой мировой войны эмигрировал в Швейцарию и в дальнейшем принял швейцарское гражданство.

Был женат шесть раз, в том числе в 1892—1895 гг. на знаменитой пианистке Тересе Карреньо. Скончался 3 марта 1932 года в городе Риге.

Творчество

Был блестящим пианистом-виртуозом, его мастерство высоко ценил Ф. Лист. Автор 19 опер, симфонической, камерной и фортепианной музыки; крупнейший представитель веризма в Германии.

Интерес к наследию д´Альбера растёт в последние годы. В частности, два альбома его фортепианной музыки (сольной и с оркестром) записал Пирс Лейн.

Избранные произведения

оперы

• Рубин (1893)
• Гисмонда (1895)
• Отъезд (1898)
• Каин (1900)
• Импровизатор (1902)
• Долина (1903)
• Флейта-соло (1905)
• Изеиль (1909)
• Любовные цепи (1912)
• Мёртвые глаза (1916)
• Революционная свадьба (1919)
• Сирокко (1921)
• Марикен из Нимвегена (1923)
• Голем (1926)
• Чёрная орхидея (1928)

симфонические произведения симфония (1886) две сюиты (1883, 1924) увертюра (1888) два концерта для фортепиано с оркестром (1881, 1893) концерт для виолончели с оркестром (1899)

камерная музыка два струнных квартета для фортепиано пьесы.

Источники

• Альбер Эжен // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.az-libr.ru/Persons/0BW/6eec7765/index.shtml Альбер Эжен д] (рус.). Люди и Книги : электронная библиотека. Проверено 12 мая 2014.
• Соловьёв Н. Ф. Д’Альбер, Эжен // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.belcanto.ru/albert.html Эжен д’Альбер] (рус.). Belcanto.ru. Проверено 12 мая 2014.
• Эжен д’Альбер: ноты произведений на International Music Score Library Project
• [www.allmusic.com/artist/eugen-dalbert-mn0001200413 Д’Альбер, Эжен] (англ.) на сайте Allmusic

Отрывок, характеризующий Д’Альбер, Эжен

Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.