Антониади, Эжен Мишель

Запрос «Антониади» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Эжен Мишель Антониади
фр. Eugène Michel Antoniadi греч. Ευγένιος Αντωνιάδης;
Место рождения:	Константинополь, Османская империя
Научная сфера:	астрономия, история, археология
Место работы:	Парижская обсерватория
Научный руководитель:	Камиль Фламмарион
Известен как:	исследователь Марса, шахматист
Награды и премии:	Премия Жюля Жансена

Эже́н Мише́ль Антониа́ди (фр. Eugène Michel Antoniadi; греч. Ευγένιος Αντωνιάδης; 10 марта 1870 — 10 февраля 1944) — французский астроном греческого происхождения, известен благодаря своим наблюдениям Марса и Меркурия. Не имел профессионального образования, но считался одним из лучших наблюдателей начала ХХ в.

Антониади родился в Константинополе, с 18 лет занимался астрономическими наблюдениями, в 1893 стал сотрудником обсерватории Фламмариона в Жювизи. Во время противостояния 1909 года (великого противостояния) провёл серию наблюдений Марса на 83-сантиметровом рефракторе в Медонском филиале Парижской обсерватории, составил самые детальные карты поверхности Марса того времени. После этого, вслед за Эдвардом Маундером, пришёл к выводу, что марсианские каналы являются оптической иллюзией. В 1924 году (великое противостояние) обнаружил признаки вулканической деятельности на Марсе. По итогам своих многолетних наблюдений и изучения архивных данных выпустил монографию «Планета Марс» (1930).

Официальная номенклатура деталей альбедо Меркурия принята XVI Генеральной ассамблеей МАС в 1976 году. Она основана на названиях, предложенных Эженом Антониади в 1934 году.

Антониади известен также своей шкалой видимости, которая характеризует условия для наблюдения звездного неба цифрой от I до V в зависимости от состояния атмосферы и широко используется астрономами-любителями.

В 1925 году стал лауреатом премии Жюля Жансена, высшей награды Французского астрономического общества. В 1927 году принят в кавалеры ордена Почётного легиона. Награждён двумя премиями Французской академии наук — премией Гюзмана (1926) и премией Лакайля (1932).

В его честь названы кратер на Луне, кратер на Марсе и горный хребет на Меркурии.

В 1904 году получил уникальное разрешение турецкого султана Абдул-Хамида II делать зарисовки, а также впервые фотографировать внутри Софийского собора в Константинополе. За четыре с половиной месяца сделал 1008 снимков и столько же рисунков собора. Трёхтомный атлас, изданный Антониади в 1907 году, содержит около 800 страниц, 250 рисунков и 100 снимков.

Занимался историей астрономии Древней Греции и Древнего Египта.

Антониади был сильным шахматистом. Лучший результат: на Парижском турнире 1907 года разделил 1—2-е места с американцем Фрэнком Джеймсом Маршаллом, одним из сильнейших шахматистов начала XX века.

Библиография

1. Antoniadi, E. M. La Planète Mars: étude basée sur les resultats obtenus avec la grande lunette de l’observatoire de Meudon et expose analytique de l’ensemble des travaux éxécutés sur cet astre depuis 1659. Paris: Libraire scientifique Hermann et cie (1930) 1st English language ed., The Planet Mars, trans. by Patrick Moore. Keith Reid Ltd (1975).
2. Antoniadi, E. M. La Planète Mercure et la rotation des satellites; étude basée sur les resultats obtenus avec la grande lunette de l’observatoire de Meudon. Paris: Gauthier-Villars (1934).

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/articles/86/1008692/1008692a1.htm Энциклопедия «Кругосвет»]
• [www.astronet.ru/db/msg/1219484 Астронет]
• [expositions.obspm.fr/thematiques/antoniadi/introduction_antoniadi.htm Le Fonds Antoniadi]
• McKim, Richard J. (1993). «[adsabs.harvard.edu/abs/1993JBAA..103..164M The Life and Times of E.M. Antoniadi, 1870-1944. Part I: An Astronomer in the Making]». Journal of the British Astronomical Association 103: 164–170.
• McKim, Richard J. (1993). «[adsabs.harvard.edu/abs/1993JBAA..103..219M The Life and Times of E.M. Antoniadi, 1870-1944. Part II: The Meudon Years]». Journal of the British Astronomical Association 103: 219–227.

Отрывок, характеризующий Антониади, Эжен Мишель

Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.