Виолле-ле-Дюк, Эжен

Эжен Эммануэль Виолле-ле-Дюк
Eugène Emmanuel Viollet-le-Duc
Основные сведения
Страна	Франция Франция
Дата рождения	27 января 1814(1814-01-27)
Место рождения	Париж
Дата смерти	17 сентября 1879(1879-09-17) (65 лет)
Место смерти	Лозанна
Работы и достижения
Архитектурный стиль	неоготика
Реставрация памятников	Каркасонская крепость и десятки других памятников во Франции
Научные труды	Словарь французской архитектуры XI — XVI веков, Цитадель Каркассона, «Русское искусство» и др.

Эжен Эммануэль Виолле-ле-Дюк (фр. Eugène Emmanuel Viollet-le-Duc, 27 января 1814 — 17 сентября 1879) — французский архитектор, реставратор, искусствовед и историк архитектуры, идеолог неоготики, основоположник архитектурной реставрации.

Биография

Родился в семье парижского чиновника, близкой к артистическим кругам: мать Эжена устраивала богемные салоны, дядя по матери — известный художник Эжен Делеклюз. В 1830 году, во время Июльской революции, Эжен Эммануэль оказался на баррикадах, а затем отказался поступать в престижное училище изящных искусств, предпочитая практическую работу учеником в архитектурной фирме Ашиля Леклера.

После поездки в Италию (1836—1837), в 1840 году принял предложение Проспера Мериме (в то время — государственного инспектора по историческим памятникам) заняться реставрацией средневекового романского аббатства св. Марии Магдалины в Везле. За этим последовали сорок лет активной реставраторской работы.

С 1853 года Виолле-ле-Дюк — генеральный инспектор церковных построек Франции. Как самостоятельный архитектор он спроектировал и построил три церкви (в Каркассоне, Д’Эстре и Сен-Айян-сюр-Толон), а также памятник Наполеону и его братьям в Аяччо. В 1874 году Виолле-ле-Дюк был вынужден покинуть пост по обвинению в «вольнодумстве» и ушёл в политику, был избран в парижский муниципалитет.

Научные работы и публицистика

Во время франко-прусской войны 1870—1871 Виолле-ле-Дюк — военный инженер-подполковник действующей армии. Опираясь на военный опыт, он издал полемическую монографию «История одной крепости» (Histoire d’une Forteresse, 1874), в которой предложил военную стратегию будущей обороны Франции, опираясь на реальную историю крепости Рош-Понт. Военные теории Виолле-ле-Дюка непосредственно повлияли на подготовку оборонительных линий Франции перед обеими мировыми войнами.

Авторству Виолле-ле-Дюка принадлежат как монографии, описывающие отдельные памятники, так и фундаментальные 10-томный «Толковый словарь французской архитектуры XI—XVI века» (1854—1868), 6-томный «Толковый словарь французской утвари от Каролингов до Ренессанса» (1858—1875), двухтомник «Беседы об архитектуре» (1863—1872), а также популярные издания.

В конце жизни, в 1877, Виолле-ле-Дюк издал альбом-справочник «Русское искусство. Его источники, его составные элементы, его высшее развитие, его будущность» (русский перевод Н. В. Султанова, СПб., 1877; Москва: Худож.-пром. музеум, 1879. — 319 с.). Он приходил в восторг от памятников русского шатрового зодчества, таких как Дьяковская церковь и храм в Путинках, и видел в них свидетельство «индо-татарского» влияния. Истоки владимиро-суздальских рельефов он искал в Персии. Такие легковесные сближения вызвали опровержение со стороны Фёдора Буслаева (статья «Русское искусство в оценке французского ученого», 1879).

Методика реставрации

<center>Пример «реставрации» по Виолле-ле-Дюку: замок Пьерфон до и после его вмешательства

</div> </div> Виолле-ле-Дюк привнёс во французскую научную школу методику точного, археологического подхода к обмерам и описаниям предметов старины, однако его практический опыт реставрации был, по меньшей мере, спорным:

Реставрировать здание не значит подновлять его, ремонтировать или перестраивать; это значит — восстанавливать его завершённое состояние, какого оно могло и не иметь никогда до настоящего времени.

Такой подход вызывал противодействие противоположного лагеря «консерваторов», возглавляемых Джоном Рёскином, который упрекал Виолле-ле-Дюка в том, что после его реставрации нельзя собрать даже обломков настоящей старины. Крайний пример подхода Виолле-ле-Дюка — замок Пьерфон, в «реставрации» которого доминировала идея создания «идеального здания» средневекового стиля.

Идея творческого воссоздания средневековых памятников «по Виолле-ле-Дюку» прижилась во многих странах Европы; именно ей обязаны своим внешним видом многие сохранившиеся памятники — от замка Карлштейн до Успенского собора во Владимире-Волынском.

С точки зрения современной практики консервации зданий реставрационный подход Виолле-ле-Дюка рассматривается как слишком свободный, субъективный и базирующийся на интерпретациях, однако некоторые архитектурные памятники могли бы быть утеряны без его участия в их восстановлении.

Основные реализованные реставрационные проекты

• Коллегиальная церковь Богоматери в Семюр-ан-Осуа (1841—1865, совместно с Лассю),
• Аббатство Сен-Дени (1846—1879),
• Сент-Шапель (c 1840),
• Амьенский собор (1850—1859),
• цитадель Каркассона,
• замок Куси (1856—1866),
• замок Пьерфон,
• Венсенский замок
• Аббатство Везле

Переводы сочинений

В Викитеке есть статья об этом авторе — см. Виолле-ле-Дюк (фр.)

• Русское искусство. Его источники, его составные элементы, его высшее развитие, его будущность. — М.: издание Художественно-промышленного Музеума, 1879.
• Беседы об архитектуре, в 2 тт. / Перев. А. А. Сапожниковой под ред. А. Г. Габричевского. М.: Изд-во Всесоюзной академии архитектуры. 1937—1938.
• Жизнь и развлечения в средние века. — СПб.: Евразия, 2003. — 384 с. ISBN 978-5-8071-0258-4.
• Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века. — М.: Центрполиграф, 2007. — 255 с. ISBN 978-5-9524-2980-2.
• Энциклопедия готической архитектуры. - М.: ЭКСМО, Наше слово, 2012. - 512 с. ISBN 978-5-699-60674-0.

Напишите отзыв о статье "Виолле-ле-Дюк, Эжен"

Литература

• Кирпичников А. Н. Виолле-ле-Дюк. Жизнь, деятельность, творчество. // В кн.: Виолле-ле-Дюк. Жизнь и развлечения в средние века. СПб.: Евразия, 2003.

Отрывок, характеризующий Виолле-ле-Дюк, Эжен

– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.