Эзельгофт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эзельгофт[1] (нидерл. ezel hoofd — «ослиная голова») — деталь крепления добавочных рангоутных деревьев к основным (утлегаря к бушприту, стеньги к мачте, брам-стеньги к стеньге).

Первоначально эзельгофт представлял собой составной деревянный брус с несквозной квадратной выемкой, которой он надевался на нок или топ основного рангоутного дерева и круглым сквозным отверстием для пропускания сквозь него добавочного дерева. Позднее появились эзельгофты, окованные железной полосой, и железные. На эзельгофты ставили несколько рымов или обухов для проводки снастей такелажа. Различают бушпритные эзельгофты, а на каждой из мачт — эзельгофт, брам-эзельгофт, бом-брам-эзельгофт, и другие.

  1. В русском языке также употребляется и термин «Эзельгоф»

Напишите отзыв о статье "Эзельгофт"



Литература

  • Морской словарь: В двух томах. — М.: Военное Издательство МО СССР, 1959.
  • Морской энциклопедический словарь: В трёх томах. — Л.: Судостроение, 1991. — 53 000 экз. — ISBN 5-7355-0280-8
  • К. Х. Марквард. Рангоут, такелаж и паруса судов XVIII века. — Л.: Судостроение, 1991. — 288 с ил. с. — 81 000 экз.ISBN 5-7355-0131-3

Ссылки


Отрывок, характеризующий Эзельгофт

Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.